Цивилизация
На Швейцарской ривьере, в городе Монтре, сейчас тепло. Через месяц станет еще теплее, и начнется традиционный джазовый фестиваль. У нас лето еще только силится начаться, время от времени срываясь в весеннюю хмурь, но ежегодному главному джазовому опен-эйру «Усадьба. Джаз» в Архангельском это не помешало. Слушать музыку на свежем воздухе — это лучшее, что можно делать летом. Вообще на воздухе хочется проводить времени больше, чем не то что в академических залах, но и в более уютных клубах. Год за годом количество фестивалей на родном пленэре растет, но «Усадьба. Джаз» все же вне конкуренции:
У тех, кому претят валяющиеся под ногами рокеры, альтернатив практически нет.
Первой удачей организаторов стало время запуска фестиваля: благодаря тому что сцены и сопутствующие площадки заработали в 16.00, публике удалось избежать попадания в образованные дачниками пробки. Правда, выбраться с территории усадьбы после завершения в 23.00 в воскресенье было чуть сложнее, но тоже вполне возможно.
Территория Архангельского в эти выходные традиционно была разделена на несколько частей. В широком смысле, их было две: с одной стороны демократичные поля и большая сцена «Партер», с другой – более консервативный дворик сцены «Аристократ». Первое пространство, в свою очередь, дробилось на несколько малых сцен, увеселительные площадки и блошиный рынок. Самым любопытным немудрено было разорваться в попытках успеть потрогать и посмотреть все, но погода и общее парковое благолепие легко побеждало подобные порывы –
Через несколько часов после начала передвижения зрителей были ограничены походами за добавкой алкоголя и еды.
Что касается непосредственно культурной, то есть музыкальной, программы фестиваля, то тут обошлось без особенных сюрпризов. На главной сцене правили бал околоджазовые обитатели московских клубных сцен вроде «Аукцыона», Алексея Айги, Олега Нестерова и обязательной Нино Катамадзе. Выступления кумиров вроде бы компенсировали холод и неприветливость затянутого тучами неба и пресловутые кратковременные дожди. Кроме того, погода даже играла на руку самым харизматичным исполнителям – Катамадзе, допустим, делала во второй день шаманские пасы, которыми заставляла стихию не мешать искусству. Стихия, как ни странно, подчинялась.
Особняком среди артистов, выступивших на основной площадке, стоял «Аукцыон», который, несмотря на некоторую элитарность и прочий авангардизм, проходит скорее по разряду рок-групп.
Тем не менее выдержать общий настрой им удалось.
Выйдя на сцену в завершение первого дня, музыканты принялись импровизировать на самых неровных местах своих песен. Песни с последнего альбома группы «Девушки поют» превратились в бесконечное психоделическое путешествие. Не то чтобы это удивляло – коллектив всегда любил затягиванием песен подчеркивать свой интеллект, но позволяло прибывшим только лишь ради Леонида Федорова фанатов не сильно выделяться на общем фоне.
Дополнительным средством привлечения публики у организаторов фестиваля уже несколько лет служит привоз западных джазовых звезд. На этот раз в программе не были заявлены знакомые в наших широтах имена вроде Маркуса Миллера. На главной сцене во второй день гвоздем программы стал Нильс Ландгрен со своей группой Funk Unit, прославившийся фанковыми перепевками хитов ABBA,
а на площадке «Аристократ» первый день закрывал, пожалуй, главный гость фестиваля – Branford Marsalis Quartet.
Имя Брэнфорда Марсалиса у нас не то чтобы на слуху, но о его существовании так или иначе может знать каждый, кто слышал песню Стинга «Englishman In New York». Те же, кто видел клип, еще и знают, как он выглядит. В общем, к моменту выхода музыканта на сцену весь сидячий партер самой консервативной из фестивальных площадей был заполнен. Музыканты вышли на сцену почти незаметно, в них не было даже намека на желание нравиться, играть начали тихо, но с достоинством. По ходу полуторачасового выступления напряжение в музыке нарастало, а сам лидер какой-то момент сменил первоначальный кларнет на привычный саксофон. В этот момент ситуация окончательно прояснилась.
Бывший штатный музыкант Стинга, успевший посотрудничать с массой самых разностилевых проектов – от хип-хопа до фьюжна, на фестивале неожиданно предстал в амплуа хранителя традиций. В сете Марсалиса, построенном вокруг наследия джазовых первооткрывателей вроде Джона Колтрейна, не было решительно ничего от общего развлекательного духа мероприятия. Это была «музыка для музыкантов», в которой трудно было различить мелодию, но которая стирала всякие границы между языками, свободная от стилистических и прочих рамок.
Конечно, время, когда модальный джаз был открытием, уже далеко позади, но все равно это именно тот универсальный язык, который забывать не следует, и Марсалис, предельно близко к оригиналу исполняя эти пьесы, в очередной раз не дал об этом забыть. В итоге ближе к финалу музыканты ненавязчиво заставили настроенных на светскую беседу с приятным музыкальным сопровождением замолчать и раскрыть рты. После того как отзвучали последние ноты, публика опомнилась и проводила музыкантов аплодисментами, легко перекрывшими доносившиеся с главной сцены завывания Леонида Федорова. В конце концов, о том, что зимы не будет, мы и так все прекрасно знаем.
