Цивилизация
Пока мечтавший царствовать в России опальный олигарх-нефтяник Геннадий Сорин прячется от властей настолько талантливо, что даже ни разу не возникает в кадре, генералы спецслужб усиленно разыскивают его секретаря Михаила Шеринга (Сергей Астахов), сбежавшего на Мальту с номерами счетов, паролями и явками. Дело представляется дохлым, и когда уставший герой Юрия Соломина констатирует на совещании: «Мы хотим чуда. Есть у нас что-нибудь из разряда чудес?», сразу ясно, что лично он ни в какое чудо не верит. Оно, однако, возникает через минуту в виде суперагента Егора Кремнева (Владимир Епифанцев), самого поверхностного взгляда на лицо которого («Такая рожа — Люберцы курят») достаточно, чтобы понять две вещи. Во-первых, что этот человек любит работать один, а во-вторых, что Шерингу недолго осталось гулять на свободе.
Все так и складывается.
Готовясь к штурму секретарского особняка, коллеги Кремнева успевают многозначительно повздыхать, что после недавней операции в Колумбии из всей группы выжил он один (при этом, предположительно, лично пустив в расход товарищей), и немедленно откланиваются, пронзенные пулями невесть откуда взявшихся башибизуков в черных масках. Кремнев ловко проникает в здание, выволакивает оттуда Шеринга, отрастившего, видимо, с целью сливаться с толпой, густейшие усы и пышную прическу в стиле 70-х, и шутя (причем во всех смыслах: «Как так можно! Вы знаете, сколько стоит этот дом?» «Нет, у меня однокомнатная квартира») расстреливает и взрывает ломящиеся из интерьеров бесчисленные орды врагов.
Взяв энергичный старт, оставшиеся полтора часа фильм течет как некая длинная и извилистая река, в целом не унылая, благо меняющаяся в зависимости от характера местности.
Выходит из берегов в манере «бондианы» — герой Епифанцева не расстается с обшитым сталью чемоданчиком типа «дипломат», который не только укрывает его от пуль, но и служит сказочным ларцом, по мере потребностей обеспечивающим владельца то бельем, то гранатами, то пачками фальшивых денег. Замедляется, норовя превратиться в болото, знакомое по советским шпионским триллерам, где динамику посильно обеспечивали смурные заседания в кабинетах с видом на Кремль. Увлекает за собой весь окрестный мусор — иногда «Непобедимый» косит под конспирологический детектив, но без фанатизма (режиссер и сценарист Олег Погодин внедрил в сюжет таинственную секту «Демонов-полуночников» и даже придумал, что у ее адептов должны быть одинаковые татуировки, однако с идеологией и, собственно, целями ордена счел нужным зрителя не знакомить). Бурлит, как оно бывает в бесчисленных фильмах о дружбе, потихонечку связывающей двух абсолютно разных мужчин, которые и рады бы не иметь меж собой ничего общего, но вынуждены продолжительное время использовать в быту одно одеялко, а то и наручники.
Последнюю линию можно, пожалуй, обозначить как магистральную, тем более что различия в происхождении и воспитании героев создают благодатнейшую почву для того, что в фильме «Мимино» обозначалось как «личная неприязнь». В непродолжительных, но ярких диспутах холеный приспешник олигарха и пришедший в спецслужбы из детдома силовик позволяют себе неожиданно бойкие по нынешним временам высказывания, делая упор на еврейский вопрос и либеральные ценности.
Без тезисов типа «Да что вы за народ такой, чуть что не по вам, сразу фашист, холокост», наверное, можно было бы обойтись.
Однако юмор в пародийном по определению «Непобедимом» того неоднозначного свойства, что Погодина трудно заподозрить в последовательном шовинизме. По крайней мере, образ изможденного Шеринга в белых окровавленных одеждах и с золотой звездой Давида, сверкающей на груди, выглядит вполне по-библейски, да и его критические речи касательно московских политических механизмов звучат довольно убедительно. После особенно аргументированного выступления оппонента Кремнев меняет только что надеванную сувенирную футболку с русским гербом на груди и гимном на спине на более нейтральную в патриотическом отношении рубашку. Можно предположить, что данным эпизодом, при всей неопрятности сценария, авторы хотели не только дать понять, что герою сделалось прохладно.
Впрочем, от упреков — как в шовинизме, так и в диссидентстве, фильм (скорее неплохой, хотя и уступающий другому комическому блокбастеру «Охота на пиранью»), возможно, подстрахует созданный Епифанцевым живописный образ Кремнева, горячего на руку, но местами доброго и почти святого в своих заблуждениях дурачка. Прямая родня ему — выстрадавший себе трудное право на идиотизм высказываний и подвигов бравый солдат Швейк, с которого любая ересь была как с гуся вода, и герой замечательного российского трэш-боевика «Егерь», откуда режиссер позаимствовал интересную шутку с кукишем — будем надеяться, из концептуальных побуждений.
