Цивилизация
Такое определение не является ни обличительным ярлыком, ни разоблачающей критикой, а лишь указанием эстетического стиля, одним из вдохновенных авторов которого был Самохвалов. «Социалистический реализм, — пишет Борис Гройс в своей книге «Gesamkunstwerk Сталин», — создавали не массы, а от их имени — вполне просвещенные и искушенные элиты, прошедшие через опыт авангарда и перешедшие к социалистическому реализму вследствие имманентной логики развития самого авангардного метода…». В правоте этих слов невольно убеждаешься, глядя на произведения Самохвалова, который объединил в своем творчестве лучшие черты традиционного искусства и авангарда. С 1914 до 1918 он учится на архитектурном отделении Высшего художественного училища при Академии художеств в Петрограде.
Во время вынужденного перерыва в период военного коммунизма Самохвалов уезжает в родной Бежецк Тверской губернии и ставит там первые тотальные эстетические опыты, оформляя город во время массовых празднеств, посвященных Октябрьской революции. Затем следует возвращение в Петроград, учеба в Свободных художественных мастерских у Петрова-Водкина, поездка с ним в Самарканд, участие в объединениях «Круг художников» и «Октябрь». Свою дипломную работу «Головомойка» делает еще под влиянием эстетических идей Петрова-Водкина. Но помимо этого Самохвалов формируется, как человек и как художник, в 20-е годы 20-го века, в эпоху колоссальных тектонических сдвигов в истории России, и поэтому действительно неудивителен и вполне даже закономерен его переход от авангарда к соцреализму.
Самохвалов поет историю, по крайней мере видимую ее часть, а именно заводы-пароходы, электрификацию и индустриализацию всей страны.
Однако главная заслуга Самохвалова заключается в создании образа нового богочеловека. На его знаменитых портретах могучих женщин с мужским телосложением «Женщина в футболке», «Кондукторша», «Девушка с ядром», «Метательница дисков» и других изображены не реальные женщины-героини труда, а мифологические боги или, точнее, богини прогресса, Мадонны нового времени. Имея за плечами авангардный опыт с одной стороны и опыт восстановления Георгиевского собора в Старой Ладоге с другой стороны, Самохвалов фактически создавал новую иконографию, в которой соединились традиции древнерусской фресковой живописи и модернистского портрета. Наверное, именно эта соборность пленяет Париж, где Самохвалов в 1937 году на международной выставке получает золотую медаль за «Девушку в футболке». И кто знает, может, эти созданные им богини уберегли его от сталинской мясорубки. Впрочем, Самохвалов занимался не только портретами и монументальной живописью.
Размах его деятельности по своей тотальности сопоставим разве что с искусством соцерализма в целом — театр, графика, иллюстрация, полиграфический дизайн, керамика, скульптура.
Почти все это разнообразие, только в масштабе личного архива, представлено на выставке. Фактически это мини-ретроспектива Самохвалова, включающая все — от ранних карандашных набросков до живописных полотен последних лет жизни, уже не социалистических, а просто реалистических. Здесь есть, конечно же, его знаменитые девушки и иллюстрации к «Истории одного города» Салтыкова-Щедрина, за которые Самохвалов помимо золотой медали получает в Париже еще и Гран-при.
Оказалось также, что Самохвалов помимо прославления советского строя делал замечательные детские и взрослые иллюстрации (особенно хороша графическая серия иллюстраций к роману Матвеева «Золотой поезд»), а также занимался разработкой фирменных логотипов НЭП-сигарет, «Жиртреста» и какой-то таинственной «Авиа-жизни».
Не хватает только монументальных панно с вождями, что освобождает выставку от идеологического привкуса и позволяет наслаждаться мастерством художника.
В этом смысле очень символичен портрет мальчика с самолетиком, сделанный в 20-х годах, который занимает центральное место в экспозиции и по расположению, и, пожалуй, по уровню. В тридцатые Самохвалов дорисовал с обратной стороны того же холста один из вариантов девушки в футболке. Сейчас картина висит таким образом, что девушка, которая, казалось бы, в биографии художника занимает более значительное место, расположена вниз головой, а мальчик — нормально. Но это не означает переворачивание с ног на голову, а скорее, наоборот — возвращение Самохвалова в нормальный контекст искусства.
