Цивилизация
Если не знаешь, что делать, переделай все, что господь послал, но по порядку. Кривая таким образом должна выпрямиться и в результате вывести. Не выведет, так хоть человеком себя будешь чувствовать. Этот старый, крепкий, мужской взгляд на проблему отлично проиллюстрирован одной новой картиной. На экраны выходит фильм «Три могилы» режиссера Томми Ли Джонса, которого все прекрасно знают как великого актера с лицом служивого бульдога.
За свою долгую карьеру Ли Джонс переиграл достаточно людей, с которыми лучше не связываться. За свою достаточно долгую жизнь подтвердил, что и сам он человек сложносочиненный.
Ну что там? Пил, бил, кидался мебелью на пресс-конференциях в журналистов.
Почти профессиональный лошадник, гольфист, театральный драматический актер. На сегодня — хороший муж, отец и режиссер сорокаградусной крепости.
Его «Три могилы», получившие в Канне-2005 призы за лучшую мужскую роль и сценарий, никакой не дебют. До того фильм он уже снял, но с могилами своими он вровень встал если не с Клинтом Иствудом, то точно с Джорджем Клуни, который после сорока лет надулся и показал, что у нормального мужчины есть проблемы посерьезней, чем беготня за официантками и работа в кадре. Если Клуни за кадром бросило на орбиту политики и решения проблем глобального, скажем так, масштаба, то Томми Ли Джонса повлекло к самому атомному ядру главного вопроса.
Вопрос, в общем-то, старый. Мужик я или не мужик — так он звучит.
На границе с Мексикой находят труп нелегала-мексиканца. Застрелен, черт бы его побрал, прямо рядом с загоном своих овец. Разбираться в сомнительном инциденте у властей нет никакого желания. В могилу мексикашку, и дело с концом. Но вот фермеру Питу Перкинсу (Томми Ли Джонс) дело есть. Добряк, ангельская душа, Мелькиадес Эстрада был его другом и больше — родным человеком. Перкинс выясняет, что пули, которыми стреляли в Мелькиадеса, вылетели из оружия какого-то пограничника. Его неверная любовница Рэчел, которая и замужем, и с шерифом спит, но любит только Пита, подсказывает, из чьего именно оружия стреляли. Бобби (Барри Пеппер) — юный белоглазый отморозок, приехал в тоскливый городок со своей женой-блондинкой совсем недавно. В мексиканца стрелял случайно. Хотел на посту подрочить на журнальчик, но тут услышал выстрелы, штанов натянуть не успел, как стал палить в ответ. Уложил скотовода в пять секунд, не успев разобраться, что тот целил в койота.
Перкинс поступит с ним так, как мужчина с мужчиной поступил бы, наверное, тысячу лет назад.
Похитит, заставит отрыть труп мексиканца и повезет их обоих в Мексику — хоронить друга. Если болит душа и дела не поправишь — тогда поступай, как считаешь нужным. Пункт за пунктом. Просто мексиканец просил в свое время, случись что, не оставлять его тело на американской чужбине, отвезти к семье, жене и детям. О-кей, друг обещал — друг отвезет.
Далее следует до томности подробное, абсурдное повествование о том, как пересечь американско-мексиканскую границу, если с тобой три лошади, мертвый приятель и связанный пограничник, который все время норовит убежать. Похождения мертвеца в этом фильме вылиняют до бледненьких красок — песка, тоски, прибитой жарой редкой зелени. В конце мертвец вообще обесцветится до настоящего призрака, но это лучше увидеть самому. Хочет режиссер этого или нет, но он окончательно хоронит эту тему. Его Перкинс трясется над трупом, как над девушкой. С поправкой на обстоятельства — гоняет с него муравьев, накачивает антифризом, причесывает гребенкой. Все впустую - все хуже и хуже выглядит Мелькиадес.
Совсем мертвый.
Мотивы банального сумасшествия пожилого ковбоя добавляют убогого правдоподобия — может он не герой никакой, а просто чокнутый? Да нет, просто жил всю жизнь независимым, а вышло, что до ужаса одиноким. Привязался тут к человеку на старости лет — и того застрелили, как животное. За этим открывается еще один урок: чем меньше смысла в мертвом, тем больше смысла появляется в его невольном убийце. Бобби — достоверная иллюстрация бессознательного американского реднека при погонах, скорого пивного алкоголика с неконтролируемой агрессией, истинного кандидата в животное. Перкинс наказывает его не тем, что гоняет в вынужденное заграничное путешествие. Он делает ему еще больнее — заставляет явить душевное раскаяние. Раскаяние нужно искреннее, для этого все средства хороши, а страх скорой смерти — самое хорошее.
Отличное вышло пособие для мужчин с самыми разными проблемами. Что делать, если не стоит, а виагру принимать страшно. Как воспитать нового друга из убийцы старого. Как обойтись со своей жизнью, если она невзначай закончилась.
И главный совет от Томми Ли Джонса. Как обеспечить себя хорошей работой, если старый добрый мужской кинематограф мертв, а ты еще нет.