1. Теперь, как известно, вокруг одни фашисты. Или пятая колонна. Или, что-то еще похуже этого. Например, предатели.
По крайней мере, именно так сегодня одни возмущенные люди с ярко выраженной активной жизненной позицией называют других людей, с чьей другой активной жизненной позицией они заранее не согласны. И согласиться не хотят. А те, ущемленные самим этим называнием (с той же яростью и обидой, которые бывают, когда ущемлен палец дверью), в ответ тоже начинают обзывать своих оппонентов фашистами. Да-да! В свою белоснежную оскорбленную очередь. Чтоб противники, значит, не расслаблялись.
И это катится как снежный ком.
И лично я очень нервничаю. Ибо это дурной знак.
Потому что это означает только одно. Что люди просто забыли, что такое на самом деле реальный фашизм, и теперь пользуются исключительно словами-жупелами. Словами-оковалками. Словами-бессмыслицами. Чтобы побольней укусить. Или — если позволят — побольней ударить. А после того, как откусаются и залижут раны шершавым языком взаимного единомыслия, начать аукаться в наступающей тьме со своими друзьями и соратниками. В своей единственной тишине.
Но однажды я сам столкнулся с такой ситуацией и был в ней не молодцом. Потому что я тоже назвал увиденное фашизмом.
…Некогда, когда это еще было особенно актуальным, одна дама написала в своем фейсбуке, на волне гомосексуальной истерии, что вот как же тактично поступил один заокеанский художник, когда себя и своего друга изобразил в виде безобидных двух линий на океанском песке.
— Как это мило! Как достойно! Никого не нервирует! — восклицала дама.
Но тут пришел я, как прибой или (скорее) как прибрежная чайка, смыл умиление, загадил своими птичьими ножками нежную абстрактную живопись и все испортил.
— Вам нравится? — спросил я. — Ну тогда и изобразите своего мужа в виде чашки. А ваших детей в виде ложки и блюдечка. Можно с ложечкой. И повесьте это на стену. А себя нарисуйте как чайник или блюдо, полное цветов и фруктов. И любуйтесь этим. Умиляясь изображенному, если у вас достанет сил.
— А почему нет? - спросила дама.
— А потому что это называется «расчеловечивание», — ответил я. — Так делали реальные фашисты, когда называли евреев тараканами. Или крысами. Ведь это очень естественно — не любить крысу. И естественно — таракана убить. Когда он бегает по твоему столу, застигнутый внезапно зажженным светом и когда даже спрятаться по-человечески не может! Это же азы пропаганды.
Сначала сведи несводимую к единому знаменателю личность человека к миске или чашке, а потом и поступить с ними будет можно соответственно. Аннигилировать. Это же закон. Все очень просто. Почти элементарно. Куда уж до этого Шерлоку Холмсу! Он в этом смысле — просто второгодник и двоечник.
Но я, как всегда, ошибся. Можно было и еще элементарнее.
— Вы не думаете, что евреи сейчас сами специально вызывают раздражение на себя? — спросил писатель Проханов у телевизионной ведущей «России 24».
— Так они и первый холокост сами спровоцировали! — не моргнув голубым, хорошо накрашенным глазом, ответила ведущая.
После чего наступило естественное затемнение.
Потому что после уже ничего не надо было и говорить.
Но если вы еще не поняли, я повторю.
Это было на популярном российском телевидении. Наверное, в прайм-тайм. На многомиллионную аудитории. Про то, что евреи сами спровоцировали холокост. И никто не попросил ведущую выйти вон из студии и больше никогда туда не возвращаться. Она и сейчас там что-то чирикает.
Помните, как было у Хармса?
Стихи надо писать так, что если бросить стихотворение в окно, то стекло разобьется.
И кажется, вещество для этих стихов уже изобретено.
2. Ну а теперь о близком вашему сердцу.
Тоже недавно в одном нестоличном городе, в ресторане «Макдоналдс» — бравые половозрелые мальчики облили зеленкой и какой еще сильно жгущей глаза жидкостью Надежду Толоконникову и Марию Алехину. Это было паскудство. Но нас интересует сейчас не это.
Нас опять интересуют аналогии.
1 февраля 1960 года четверо чернокожих студентов заняли предназначенные для белых места в закусочной универмага «Вулворт». Обслуживать их отказались, но они спокойно просидели до закрытия магазина часом позже. На следующее утро 20 чернокожих студентов заняли места в той же закусочной, но уже группами по три-четыре человека. Потом к ним присоединились и белые.
Сидячие забастовки начались по всей стране. На одной из фотографий можно увидеть реакцию белых расистов. Особенно там выделяется не обливающий, а просто курящий в самой гуще погромщиков. Судя по лицу — все происходящее ему очень нравится. Ну а как не нравиться? На смиренно сидящих забастовщиков выливают кетчуп и горчицу, их посыпают солью и перцем. Некоторых били кастетами в спину. А они все равно просто продолжали сидеть.
Вам это ничего не напоминает?
Мне — да.
За одним исключением.
Надя Толоконникова не сидела спокойно, а закричала. Потому что зеленка стала разъедать ей глаза.
Белые подонки, обливавшие чернокожих студентов, были более благородными.
3. И последнее.
Тут в мой фейсбук на последнюю колонку пришел безупречно грамотный и вкрадчивый комментатор.
— Чем вы, бедняжка, все время недовольны? — спросил он. — Опять кофе в «Старбаксе» подали несвежий?
Отвечаю. Нет, мой дорогой. Кофе в «Старбаксе» я не пью.
А вот зеленку, вылитую на Алехину и Толоконникову, помню.
Этим и недоволен.
