Слово для обезьяны

Как известно, я создан для поцелуев.

А не для того, чтоб учить вас русскому языку.

Но с русским языком у вас настолько плохо, что мне приходится как-то себя сдерживать. Поэтому: здравствуйте, дети, садитесь, не шумите, Петров, перестань дергать Надю Штыбину за волосики, начнем!

Это еще в учебнике за шестой класс по русскому языку написано: одевать можно кого-то (ребенка, собаку, самого себя). Пример: я одеваю себя в шелк и бархат. Как Гамлет. Я одеваю ребенка в шубку. Я одеваю собаку в попонку, чтобы повести ее на улицу, потому что мне нравится слушать, как она звенит на морозе.

А надевать (смотрите, там даже приставка «на» есть, которая вам все подсказывает!) можно только на кого-то или на что-то.

Например: я надеваю пижаму. (Как Мэрилин Монро перед смертью или Марлон Брандо в роли Стэнли Ковальски в фильме «Трамвай Желание», перед тем как его герой изнасиловал Бланш Дюбуа.) Я надел оппоненту ведро на голову. Я надел (насадил) на палку банан и пошел дразнить любителей русского языка или президента Соединенных Штатов, как фигуристка Роднина. Запомнили? Отлично! (Петров, имей в виду: это последнее предупреждение!)

Ну а теперь перейдем к самому драгоценному для вас слову: к слову «кушать».

Запишите в свои тетрадочки для второгодников: это слово нельзя употреблять в форме глагола первого лица. А также второго и третьего. Ни во множественном числе, ни в единственном. Ну вот никак! Нельзя сказать: «я кушаю», «я хочу кушать», «где бы мне тут покушать?» или «а вы уже кушали, Татьяна Никитична?» Потому что за это Татьяна Никитична наденет вашу голову на палку и выставит за изгородью своего родового замка — и будет права.

Есть мнение, что это слово можно употреблять как вполне устаревшую теперь формулу «Кушайте, гости дорогие!» или в разговоре с детьми до трех лет. «Ты покушал кашку?» Но я бы вам не советовал. Потому что по итогам вашего легкомысленного допущения случится следующее: ваш ребенок вырастет и даже тридцатилетним дубиной будет спрашивать: «А у нас есть что покушать?» Так что лучше не начинайте.

А теперь я объясню вам, зачем я все это затеял.

Как известно, человека разумного от всех его прародителей отличают помимо всего прочего три вещи: его способность разговаривать, его символическое мышление, а также его склонность и умение заниматься искусством.

Примерно 40 тысяч лет назад в пещерах на территории нынешних Франции и Испании доисторические люди оставили образцы своей древней живописи. В 1923 году, изучая пещеру Монтеспан, один известный французский спелеолог (а звали его Н. Кастере) нырнул в подземную реку и потом выплыл на поверхность в большом зале, на стенах которого сохранилось много древних рисунков. Это были изображения зверей. Тех, с которыми первобытные люди были хорошо знакомы и часто сталкивались: зубров, оленей и мамонтов. А в самом центре новооткрытого зала стояла скульптура медведя, сделанная из необожженной глины. Тут же рядом валялся медвежий череп, который некогда был надет на скульптуру. (Обратите внимание! Надет! Надет! Не одет! Петров, я все вижу!)

Так вот. Это как раз и было самым восхитительным и причудливым свидетельством той культурной революции, которую совершило человечество на данный момент. Потому что обезьяну бонобо и сейчас можно научить понимать тысячу слов. Но ее развитие все равно останется на уровне двухлетнего ребенка и дальше не двинется. А наше – двинулось.

И двинулось оно именно благодаря нашей способности рисовать.

Но как справедливо заметила Анна Ахматова по другому случаю: эта способность нас и погубит.

Могла ли Биче словно Дант творить,
Или Лаура жар любви восславить?
Я научила женщин говорить
Но, боже, как их замолчать заставить!

…У меня рядом с домом стоит добротная кирпичная пятиэтажка, построенная еще пленными немцами. Перед новогодними праздниками жители одной из квартир на первом этаже решили разукрасить стекла своих окон смешным и веселым образом.

Они нарисовали легко смываемой краской два шарика и украсили их фольгой. Написали «С Новым Годом!». Приписали «С новым счастьем!». Повесили гирлянду. Наклеили снежинок. И пустили по всему окну серебряный дождь из фольги.

Это была их ошибка.

Потому что праздники давно прошли, и теперь я хожу мимо этого дома, окна которого со стороны квартиры заклеены до половины непрозрачной бумагой. И хозяев квартиры можно понять.

Потому что какие-то пьяные идиоты, проходящие мимо, эти два шарика из гуаши закрасили масляной краской, а вокруг них сделали два смелых и размашистых полукружия. Во все окно. Так что теперь это никакие не шарики и никакой не приходящий к нам раз в году праздник.

Да-да, вы правильно догадались. Это сиськи.

Наверное, эти прекрасные люди, живущие на первом этаже и хотевшие сделать случайным прохожим приятное, тоже думали, что они созданы для поцелуев. И им недвусмысленно это подтвердили. Со всей силой первобытных людей и тех несчастных бонобо, которым не под силу выучить что-то сверх положенных им тысячи слов.

Так как вы там говорите?

«Я одел пальто и решил покушать»?

Молодец!

А теперь, Петров, пошел вон из класса и без родителей не возвращайся!