Цивилизация
Неожиданные последствия указа о продлении недели каникул до конца апреля уже объявились в Самарской области. С 3 апреля жителям Тольятти запретили посещать свои приусадебные участки. Полицейские в Самаре разворачивают машины дачников, мотивируя это запретом на передвижение без специальных справок, пускают только тех, кто прописан в дачных поселках.
Люди взволнованы, для многих дача не просто часть образа жизни, но способ решить материальные проблемы. Слишком многие пенсионеры в России проводят по полгода в деревне, в дачных поселках, где выращивают овощи, которыми в основном потом питаются.
При первых известиях о карантине в чатах и форумах сразу всколыхнулись огородники. «А как же моя дача? Ваша пандемия рассчитана до мая. А у меня рассада для теплицы уже вон какая вымахала! Нет, я буду непослушной бабушкой, поеду на свою дачу. Присоединяйтесь, милые ветераны дачной жизни! И мы покажем «кузькину мать» этой пандемии, как говорил наш современник Никита Сергеевич Хрущев!» — пишет 70-летняя активистка и блогер. Она не одинока, многие уже перебрались в свои загородные резиденции или планируют это: «Уедем на хутор в Воронежской области. Там у нас хозяйство под присмотром — дом с газом и земля. Пасека, скот можно заводить, рыбалка, охота и сады! Там никакой дороги нет, никакая власть не найдет», — оптимистично уверяет другой дачник.
Но их планы оказываются под угрозой. Причем у власти свои резоны — массовое переселение на садовые участки потребует усиления медицинской помощи. Если болеть и умирать начнут в массовом порядке, муниципальных начальников ждет серьезная взбучка. Да и условий для реанимации… Хотя какая там реанимация: для простого карантина условий в местных больницах нет.
К тому же горожане, как их заранее ни осматривай, могут привезти с собой инфекцию туда, где ее пока нет. И это беспокоит местное население.
В Нижегородской области уже посчитано — за март в деревенские свои дома приехали около 17 тысяч дачников. Пока есть распоряжение для местных жителей сообщать о приезжих в муниципальные органы для контроля, чтобы иметь представление о наличном составе населения. Но в своих чатах сельские жители, мягко говоря, выражают опасения по поводу приезда «чихающих и кашляющих москвичей».
Местные власти оказываются перед угрозой недовольства не только высшего начальства, но и собственного электората, что в обычной жизни не опасно, но кто знает, как поведет себя население, если паническое настроение будет усиливаться.
Обычная практика российской жизни, свободно допускающая массовую сезонную миграцию, никем не учтенную, сегодня вызывает закономерные опасения.
Однако в такие моменты логика действуют в обе стороны. Те люди, в основном пожилые, но все же еще не очень старые, которые с начала марта живут в окружении горшков с поднимающейся рассадой, выставляют свои доводы — повышение иммунитета, свежий воздух, уединение. Их поддерживают авторитетные специалисты.
Еще так недавно, в середине марта, известный депутат, председатель комитета Госдумы по образованию и науке Вячеслав Никонов, громко, на все СМИ заявил: «У нас, безусловно, есть огромное конкурентное преимущество, которое, я считаю, делает нас менее уязвимыми к ударам пандемии. Россия занимает первое место в мире по количеству дач и огородов, и я думаю, это позволит нашему населению рассредоточиться, самообеспечиться, самоизолироваться и, в конечном счете, преодолеть вирусные опасности». Что он теперь, спустя две недели, по этому поводу думает, я не знаю, но идея самообеспечения является для большинства населения вполне актуальной.
«Говорил жене, давай купим домик в деревне! А она отказала. А в наши дни там самое безопасное место будет. Если там есть какой-либо домик, то смело заводи курочек, кроликов, посади огород, грядки сделай, и уже с голоду не умрешь», — сетует городской житель, разделяющий настроения многих соотечественников.
«Любые экономические катаклизмы, которые глобально затрагивают вопросы благосостояния людей, поворачивают их в сторону деревни и приусадебных участков», — уверяет директор Центра агропродовольственной политики РАНХиГС Наталья Шагайда. «Это больше психологический момент — в период экономических неурядиц человеку спокойнее, когда у него есть запас продуктов», — говорит председатель Общероссийской общественной организации «Садоводы России» Андрей Туманов, объясняя, почему в этом году даже те, кто давно не выращивал ничего, кроме цветов, стали закупать картофель для посадки, лук и семена овощей.
Отмечается повышение спроса на семена и посадочные материалы. Которые, впрочем, теперь не так просто купить — и дело не только в закрытии магазинов и рынков, но и в том, что 90% семян поступают к нам из-за границы, в основном, из Китая и Индии. Даже те, на пакетиках с которыми написано, что они произведены в России, на самом деле в России только расфасованы. Так что дефицит и повышение цен неминуемы. И это еще больше возбуждает у дачников стремление защитить свои проросшие вложения от гибели, немедленно вложив их в оттаявшую землю.
Надо признать, их надежды на то, что земля в случае чего прокормит, связаны с реальными экономическими проблемами, поскольку в сельском хозяйстве разруха наступает очень быстро. Да, полевые работы, как рапортуют чиновники на правительственных совещаниях, начались в этом году на две-три недели раньше срока из-за аномально теплой погоды.
И, да, сократить посевные площади аграриям или изменить структуру севооборота уже не удастся — поздно. Но уже есть сложности с пересечением китайской границы грузов семян и средств защиты растений. И проблемы с оплатой из-за повышения цен на импорт, то есть на семена.
А на юге России ограничения, введенные из-за карантина, по словам сельхозпроизводителей, просто ставят под угрозу посевные работы — ни люди, ни техника не могут получить разрешения, форма которых меняется каждые два дня. Пропусков не хватает, а во время сева каждый день простоя оборачивается убытками. Сетуют на убытки и сокращение производства и производители молока.
Конечно, пандемия — это вовсе не каникулы, не развлечение и даже не привычный кризис. Это трагедия, которая всем причинит ущерб. Этого мы до сих пор не сознаем до конца. Но при всей необходимости сознательно принять жертвы и ограничения нельзя забывать о таких важных для социума вещах, как чувство справедливости и взаимопомощи. Люди не дураки, они хорошо понимают, когда начальство прикрывает свою задницу, а когда заботится о гражданах.
Хуже всего сейчас состояние неясности. Конечно, враг нам неизвестен, сами эпидемиологи и вирусологи не могут сказать точно, что происходит с этой болезнью, а все прогнозы довольно приблизительны. Но когда в большой стране каждый регион начинает действовать на свой страх и риск, когда правила меняют по несколько раз на дню, когда принимаются законы, которые можно трактовать как угодно, в зависимости от воли тех, кто их применяет, — паника и недовольство будут только накапливаться. Социальное напряжение — расти. А взаимные претензии — приводить к конфликтам.
Честность — забытая категория, но она может стать если не панацеей, то хотя бы паллиативным средством от паники и хаоса при пандемии.
Понятно, что поездка на дачу может быть нежелательна. И, наверное, если честно об этом предупредить всех, то люди поймут, поплачут над своими огурцами и перцами. Но им надо выразить свое сочувствие, объяснить все риски. Поплакать с ними. Или, напротив, договориться с другими регионами, направить им помощь для приема новых насельников. В любом случае, невозможно не думать про это и никак ничего не объяснять миллионам граждан, на низком старте готовящихся к наступающему дачному сезону.
