Цивилизация
Главный компонент старой микстуры не меняется уже почти столетие – это план к такому-то понедельнику догнать и перегнать Америку. Теперь – не по выплавке чугуна и стали, а по некоему загадочному «качеству жизни граждан», как сказано в новом творении Минэкономразвития – прогнозе долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2030 года. Там много еще чего обещано (про курение, ВВП, сирот, пенсионеров и так далее), о чем можно почитать на сайте министерства. А можно и не читать. Достаточно просто подумать, чего бы хотелось для страны, – и если не ерничать, а мечтать всерьез, то наверняка увидите про это в важном тексте, который, как предупреждает МЭР, «является одним из основных документов системы стратегического планирования развития Российской Федерации».
Так совпало, что одновременно с сообщением о новом прогнозе МЭР появилась информация о новом плане модернизации всего и сразу, который в четверг, 31 января, вроде должен представить на заседании правительства его председатель Дмитрий Медведев.
Если еще вспомнить про поручение президента проложить тропу к процветанию под руководством академика Сергея Глазьева (уже вроде выполненное), то очевидно: власть всеми силами доказывает свою способность предложить и реализовать какие-то новые идеи, способные оживить затухающую экономику.
Понятно. Уже не просто общим мнением в отечественной, а тем более – заграничной деловой среде, стало убеждение в том, что российская власть просто плывет по течению. Тут еще миссия МВФ побывала в Москве в январе, и после последовало ласковое, но обидное заявление. Мол, Россия уже достигла максимально возможной скорости экономического роста, больше от нее ждать нечего, требовать – жестоко.
Эта скорость – рост ВВП примерно на 3,5% в год. А надо хоть 5%, чтобы как-то сводить концы с концами (по версии МЭР – и догнать США). Но не будет роста без инвестиций, вот и началась кампания по повышению авторитета власти. Странная кампания. Одновременно тут и Глазьев с его идеей про мечту империалистов захватить российские заводы, и медведевская модернизация, и наем пиарщиком Goldman Sachs, который успешно обучал с 2001 года греков обманывать международные институты более изысканно, чем просто заменяя апельсины лимонами в таблицах при подсчетах уровня инфляции…
Так или иначе, но власти важно доказать свою полезность, она спешит, нервничает, вот и следуют взаимоисключающие или просто кажущиеся нелепыми решения.
На сегодня видны два главенствующих мнения о причинах явного недомогания российской экономики, которая никак не хочет идти в нужный рост.
По версии наших властей всех видов и подвидов, причины — в нехорошей международной обстановке и происках мировой закулисы, а главное — в том, что исчерпан потенциал экспортно-сырьевой модели. Вот власть сейчас придумает (уже придумала, Медведев доложит про пятое «И», или нечто еще), как изменить структуру экономики, и всем гражданам будет счастье (которое МЭР просчитало).
По версии же значительной части делового сообщества, наших и не наших экономистов, главное — в том, что исчерпала свой потенциал сама власть, вертикальная модель командования экономикой и всей жизнью вообще. Но это та модель, без которой российская власть в целом и каждый ее представитель в отдельности просто не мыслят своего и нашего существования и которую менять считают совершенно недопустимым.
Страна имеет не такую уж плохую экономику. Мало того, имеет бизнес, умудряющийся зарабатывать даже при нашей бюрократии. Но эта конкурентная экономика должна выживать при монопольной политике, которая душит развитие бизнеса, если он пытается быть независимым.
Безапелляционно высказался по теме в Давосе Джордж Сорос: «…разваливающаяся экономика, которую Путин ведет в ошибочном направлении».
С ним не согласился профессор Евгений Ясин: никакая у нас не разваливающаяся экономика. Хотя и Ясин заметил, что главное для нашей власти — «… подтвердить курс о верховенстве закона и демократии». Ясно выразился Анатолий Чубайс, сказав, что корень экономических проблем России, как и их решение, находится за пределами экономики.
Но не может же власть признать, что развитию и росту этого самого ВВП и по-младенчески жизнеспособного бизнеса она сама своими действиями и мешает. Ведь она у нас одна, никакой другой никто по-настоящему не выбирает – видно, народ верный и преданный.
Может быть, власть на самом деле верит, что можно, скажем, строго гарантировать права собственности – ну, за понятными исключениями для разных политических отщепенцев… Может быть, ее представители искренне и пылко рекомендуют судьям всех судов действовать строго по закону – ну, за редчайшими исключениями, когда речь идет о национальных интересах, про которые доподлинно знает только власть… То есть правила есть, и власть их признает, даже культивирует, только с некоторыми маленькими изъятиями, без которых никак нельзя.
Еще наверняка власть твердо уверена, что самые серьезные риски для России кроются в структурных проблемах глобальной финансовой системы или в изменении мирового энергетического баланса. Такие риски есть. Но есть и не менее важные, про которые власть молчит. Прежде всего — самой же властью спровоцированный раскол общества минимум на две абсолютно глухих друг к другу части. Это показывают многие опросы, к примеру недавний опрос от Левада-центра. По нему видно, что «закон Димы Яковлева» поддерживают 50% населения страны, а примерно столько же не одобряют (заметим, это не американский спор о медицинской реформе, который дошел до практически контролируемого республиканцами Верховного суда, где было принято решение в пользу демократов).
Подобная картина разобщенности по не каким-то там налоговым, а по фундаментальным вопросам бытия видна у нас почти всюду, куда ни глянь.
Но какая сила в государстве призвана консолидировать общество, учитывать мнения разных людей, образованных и не очень, богатых и просто инженеров, столоначальников и просителей? Свободно избранная власть (она бывает, кстати, исполнительной, судебной и законодательной). А такой нет, вернее, большинство граждан из любых групп не считают, что они кого-то в самом деле выбирают, хотя многие всегда готовы любить начальников. Относительное же единение у представителей самых разных сословий наблюдается разве что в недоверии к депутатам, мэрам и судьям всех уровней. Вот такая конфигурация общества.
По этому поводу у власти тоже есть оригинальная версия: так сложилось не в результате ее действий (или бездействий), а просто исторически повелось, ну не повезло с народом, какую ему свободу…
И вот задача. Свободу даровать нельзя, а для процветания экономики она критически необходима, тем более – для современной экономики. Требуются перемены, но власть, видимо, уверена, что они никак не допустимы, если мы хотим избежать чего-то очень плохого. Словом, многое надо у нас срочно чинить и переделывать, только политика модернизации ни в коем случае не подлежит.
Это упорство и приводит к постановке ложного диагноза многострадальной экономике, когда истоком всех хворей называется один из симптомов болезни – сырьевой. Но не ведется поиск ответа на простой вопрос: отчего же нефтедоллары самотеком не идут в развитие малого и среднего бизнеса, в создание милых сердцу реформаторов инновационных предприятий? Есть сырье, что кажется лучше, чем когда его нет, оно неплохо продается, осталось только сделать так, чтобы прибыль стало резонно не только прятать от власти подальше, но и вкладывать дома во что-то стоящее. Тут опять незадача – для этого перво-наперво опять требуются политические гарантии и свободы. А это нельзя. Так что
заклинания власти о смене модели напоминают нехороший сон про участкового, который советует пациенту пудрить синяки на венах, а не лечить сосуды.
Судя по всему, власть убеждена, что без ее прямых приказов никакие деньги ни на что приличное никогда сами не пойдут, приходится самой всем заниматься…
Ложный диагноз приводит к определению ложных целей. Выходит по докладу МЭР, что не в том фишка, чтобы свой быт наладить, а в том, чтобы американцев догнать и обойти. Перегнать, ясное дело, не в гарантиях прав собственности и прочих мелочах, а в загадочном качестве жизни граждан. Естественно, опять с допусками. Скажем про то, что лечиться начальники передовых отрядов догоняющих, если понадобится, поедут за море-океан, а не отправятся в районную клинику по месту ими же усердно восстанавливаемой в прежнем величии прописки.
Вместе ложный диагноз и ложные ориентиры рождают ложные движения, при которых все наверняка сведется (и уже сводится) к тому, чтобы выцарапать для освоения денег из казны под разговоры о необходимости дать ресурс на развитие экономики. Скажем, дать оборонщикам под обещания тоже, наверное, к 30-му году сделать наконец крепкие днища у машин, чтобы ноги солдатам не отрывало любым самодельным зарядом. Или чтобы открыть массу неких контор типа НИОКР, назначить туда командиров, приказать им изобрести много чего удивительного, строго контролировать их работу и пороть прилюдно за срыв установленных планов по выпуску изобретений…
Что бы в итоге ни вышло, но к 2030-му, 2020-му или даже к 2018-му все равно никто не вспомнит, что кто кому обещал.
А если и вспомнят, как про хрущевский коммунизм в 1980-м, так не беда. Задача вообще решается другая – чтобы сейчас помнили, кто начальник, любили, уважали и трепетали.
