Цивилизация
По слухам, в Москве, на проспекте Андропова будет установлен памятник одноименному генсеку и главе ФСБ Андропову Юрию Владимировичу, причем - по личному указанию президента РФ Путина Владимира Вдадимировича. С учетом того обстоятельства, что для поколений «Икс», «Пепси» и «Некст» Андропов Ю. В. — персонаж такой же степени исторической свежести, как и царь Иван Васильевич Грозный, он же Великий, можно предположить, что памятник ставится не конкретно Юрию Владимировичу, запомнившемуся широким массам борьбой за дисциплину труда, нешироким кругам — экспериментом по оплате этого самого труда, а некоему абстрактному чекисту. Причем чекисту с человеческим лицом.
То есть, обобщая сказанное, можно констатировать: питерские чекисты в преддверии следующего политического цикла, когда сама история приуготовила им высокую миссию по наведению «порядка», ставят самим себе прижизненный памятник. И посылают мессидж обществу: так, мол, и так — мы такие человечные и либеральные, наследники большого дела большого человека.
В принципе, Юрий Владимирович остался в памяти народной водкой «Андроповка» и тем, что сам оказался переходной ступенью к последней смерти в ряду перманентных кончин советских геронтократов. Основа позитивной мифологии, строящейся вокруг его имени, — это покровительственное отношение к партийным либералам, пытавшимся не делом, но словом что-то испортить в проржавевших индустриальных механизмах великой империи. Скажем, Георгий Арбатов или Александр Бовин сохранили об Андропове самые теплые воспоминания: партийный интеллектуал, автор стихов, человек думающий. Прекрасно помню, какое действие оказала основополагающая статья Андропова, которую мне, студенту идеологического вуза, приходилось внимательно изучать на семинаре по истории партии. Спивающийся преподаватель, подняв иссушенную преподаванием этой увлекательной дисциплины руку, почти кричал, утверждая, что мы стали свидетелями первой попытки советского лидера думать самостоятельно. Что вряд ли было правдой, зато свидетельствовало о том, что спичрайтерам, занимавшимся статьей, было позволено чуть больше, чем обычно.
Но, как говорил поэт, «кто мы и откуда, когда от всех тех лет остались пересуды, а нас на свете нет». Во всех этих нюансах очень приятно копаться, но едва ли с ними знакомы любимые персонажи сегодняшнего дня — сторонники не столько командно-административных или там рыночных способов управления страной, сколько силовых. Для того чтобы знать эту сторону деятельности Андропова, нужно читать воспоминания его помощников, открывать толстые журналы и еще более толстые мемуарные книжки, на что у бойцов слабо видимого фронта времени не остается. Поэтому семантика новой монументалистской политики «ястребиного» крыла кремлевского руководства более или менее ясна: вот вам настоящий герой, реальный образец для подражания и исторический персонаж, на который всем новым поколениям следует равняться. Не устанавливаются же, в конце концов, памятники Брежневу или там Сталину. Даже железный Феликс Эдмундович не получил возможности тяжелой походкой командора вернуться на постамент на Лубянской площади, а город Волгоград так и не дождался переименования в Сталинград. А вот Андропов обрел свою историческую жилплощадь, хотя и в стороне от магистральных столичных дорог. Это такой же символический компромисс, как и сталинский гимн с новыми «демократическими» словами.
Историческая память переходного общества вообще штука сложная и запутанная. Коллективное бессознательное дорогих россиян одинаково спокойно воспринимает памятники Александру Второму, генералу де Голлю, Михаилу Булгакову (но — без нечистой силы) и прочим историческим фигурам. Монументы безобидны, не все по-церетелиевски безвкусны и в прагматическом смысле годятся разве что для удобства встреч влюбленных парочек и деловых людей. Если кому-то из жителей района Коломенское будет удобно встречаться под сенью небольшого памятника некоему интеллигентного вида пожилому мужчине в очках — так это ж замечательно! Главное, чтобы изображение было приличным, а то народ любит наделять памятники всякими нецензурными названиями.
Душа же чекистов будет спокойна: они одержали — причем без боя — очередную символическую победу и идут дальше по пути демократии и прогресса с именем Андропова на устах. Ну, если можно перераспределять собственность, почему бы и не переприватизировать историю?
