Цивилизация
Перевыборы трех российских губернаторов, состоявшиеся в воскресенье, мало заинтересовали публику. Свердловский Россель, новгородский Прусак и омский Полежаев мало чем отличаются друг от друга и представляют единственную возможную сегодня партию — партию бюрократического бизнес-торга.
В бурном 1991-м, когда они впервые заняли свои губернаторские кресла, все было совсем не так. Новгородский Прусак начинал как правоверный демократ в знаменитой Межрегиональной депутатской группе эпохи первых съездов народных депутатов. Свердловский Россель — как региональный сепаратист-популист эпохи революционного разброда. А омский Полежаев — как местный хозяйственник советских времен, выдвинувшийся в неразберихе безвластия и разрухи.
::: На протяжении 12 лет своего губернаторства все трое были заняты примерно одним и тем же, необходимым для устойчивого губернаторского правления в России. Отстраиванием местной бюрократии и местного бизнеса под себя, лавированием между лояльностью и оппозиционностью федеральным властям и торговлей с крупными ФПГ, имеющими интересы в регионе. Все трое состояли в разнообразных партиях власти. И всякий раз умели из этого участия выносить дивиденды собственной неприкосновенности.
Все трое в начале президентства Путина обменяли свою политическую самостоятельность и амбициозность на право вопреки закону идти в губернаторы на третьи-четвертые сроки.
Именно под эту сделку и была оформлена на федеральном уровне законодательная трансферта, позволяющая некоторым губернаторам считать свой третий губернаторский срок первым.
Удивительный этот закон об арифметике имел на самом деле чрезвычайно глубокий смысл. В нем, во-первых, говорилось, что после двух опять идет один, если таковая норма прописана в законодательстве субъекта федерации. Таким образом, чтобы пойти на третий срок, губернатор должен был доказать, что контролирует регион настолько, что может менять правила игры на региональном уровне под себя. То есть что есть он настоящая власть, а не выскочка в лодке потомственного начальства.
С другой стороны, заинтересованные силы получали возможность вступить в административно-политический торг с губернатором, раскалывая местную политическую и хозяйственную элиту. Получались эдакие праймериз для бюрократических и бизнес-кланов, во время которых складывались коалиции под победителя. И только после этого народ звали к урнам. Как известно, некоторые праймериз все-таки проиграли. Как например, якутский начальник Николаев или питерский Яковлев. Тогда в ходе праймериз формировалась партия новой власти, которая уже и выступала на сцену в тот момент, когда народ звали к урнам.
Но самый главный смысл закона о первом-третьем состоял в другом. В нечувствительной, на первый взгляд, но вполне принципиальной путанице из понятий «государство» и «власть».
Закон о двух сроках опирался на демократическое представление о том, что обязательная сменяемость власти есть залог стабильности и эффективности функционирования государства. Государства, которое таким образом существует независимо от тех людей, что сегодня его представляют в качестве избранных губернаторов или президентов. Закон о третьем-первом сроке, напротив, опирался на патерналистское представление, что залогом благополучия является преемственность власти и именно эта преемственность есть олицетворение и репрезентация государственности.
Закон о первом-третьем, нарушая элементарное и очевидное и называя черное белым, символически утверждал, что элементарная логика гражданина, житейский здравый смысл и обыденное представление о правде и неправде есть совершеннейшее ничто перед мистической логикой власти-государства.
Мистическая эта логика основана на представлении, что с окончанием вот этой конкретной власти — Сталина, Брежнева или губернатора Прусака — кончается и государство.
И начинается хаос, пожирающий скромные накопления и с таким трудом достигнутое семейное благополучие рядового новгородца.
И самое интересное, что все именно так и происходит. Ибо государство в результате для нас, несчастных, каждый раз начинается заново. Государство Ельцина, государство Путина, государство губернатора Прусака. И даже законы арифметики в новом государстве могут быть, как мы знаем, существенно подправлены для общего удобства и во имя нового блага.
И то правда — не можем мы рисковать стабильностью в угоду какой-то там дурацкой арифметике.
~И нынешний президент Владимир Путин вполне искренне, видимо, сегодня говорит, что намерен пробыть на своем посту лишь положенные два срока. И дело не только в том, что ему торопиться некуда. Отнюдь. Владимир Путин, несомненно, намерен. Но вся логика власти-государства устроена совершенно противоположным намерениям Владимира Путина образом. И губернатор Прусак ведь стихийный демократ первой волны, он искренне когда-то был намерен. Но хозяйство-то куда деть? Как поставить под удар простого новгородца? А рейтинг, к примеру, что — взять и выбросить в корзину? Растоптать чувства и ожидания миллионов людей?
Смысл правила о двух сроках, как и смысл правил арифметики, заключается именно в том, что они не обсуждаются. И не зависят от частных воль. Они не есть предмет выбора. Они есть свидетельство существования государства, которое не нами началось и не с нами кончится. А смысл закона о первом-третьем, напротив, в том, что государство — это он. Брежнев, Путин, Полежаев. Что таких вещей, которые не обсуждаются, у нас тут вовсе нет. Включая арифметику.
