Это не пустыня

Война состоит из больших вещей, мир — из маленьких. Я видел генерала Шварцкопфа на фоне развевающегося знамени и десантного корабля. Решительное выражение его немецких щек означало, что генерал командует операцией «Буря в пустыне». Где-то у горизонта поднимались столбы черного дыма. Столбы означали, что горят нефтяные скважины бессовестно захваченного Ираком Кувейта. Мимо генерала проезжала бронетехника и летели вертолеты. Иногда в кадр попадали сосредоточенные, но все равно улыбающиеся парни в натовской военной форме. Эти парни означали американскую армию-освободительницу. Все вместе было знаменитой трансляцией «Си-Эн-Эн» прямо с театра военных действий. Сотня телекамер, на земле, на воде и в воздухе, спутник на орбите, грандиозный монтажный пульт.
       Тут я вспомнил прочитанные давно, еще в детстве, стихи американского поэта, имени которого, конечно, сейчас не вспомню:
        Я воскликнул: «Господи, забери меня из этой пустыни!»
        И голос с небес ответил: «Это не пустыня».
        «Но как же — этот песок, эти камни!?»
        И голос ответил: «Это не пустыня».
       Потом генерал Шварцкопф вдруг обронил что-то. Что-то очень маленькое, что он держал в руке. Что-то, совершенно не имевшее отношения ни к Ираку, ни к Кувейту, ни к Североатлантическому альянсу, ни уж тем более к славе американского оружия. Обронил, хотел нагнуться, чтоб подобрать, но не нагнулся, а только слегка опустил голову. Его снимали в несколько камер, он командовал грандиозной военной операцией, и не к лицу ему было нагибаться в кадре всею своей грузной статью. Пролетающие мимо вертолеты образовывали вокруг генерала личную песчаную бурю, и маленький оброненный им предмет немедленно занесло песком. А генерал даже не нагнулся за ним, а только проводил взглядом. И ни одна из сотни камер «Си-Эн-Эн» не сняла маленького предмета, навсегда потерявшегося в песках.
       Что это было? Кулон, подаренный любимой девушкой сорок лет назад? Кольцо? Пластмассовая обезьянка, вылетевшая из новогодней хлопушки, когда генерал был еще мальчиком? Монетка в четверть доллара, давным-давно найденная на пороге колледжа и с тех пор неизменно приносившая удачу?
       Я не знаю. Важно только, что в тот злополучный день начала операции «Буря в пустыне» генерал Шварцкопф потерял, случайно обронил в песок что-то очень личное и очень важное. С тех пор генералу не везло. Несмотря на убедительную победу в Кувейте, счастье изменило ему, пресса покусала на манер бешеных собак, и где он теперь, генерал Шварцкопф, один бог ведает.
       Еще я видел генерала Уэсли Кларка, входившего в пресс-центр НАТО и поднимавшегося на трибуну отчитываться перед журналистами за случайно разбомбленный в Югославии автобус с мирными жителями. Седовласый красавец генерал Кларк вошел, оглянулся растерянно, пощупал левый карман кителя, карман был пуст. Пощупал правый. В правом кармане лежало нечто очень важное для генерала Кларка. Генерал успокоился и стал отвечать на вопросы журналистов о ходе операции в Косово. Журналисты рассматривали снятые со спутника картинки, расcпрашивали про электронную систему наведения ракет, про начало сухопутной операции, но никто даже и не подумал задать самый, на мой взгляд, естественный вопрос:
       — Скажите, генерал, что у вас в правом кармане кителя?
       Я же думаю, что окажись там, например, крохотная надевающаяся на палец кукла, мир немедленно изменился бы в лучшую сторону.
       Еще я видел, как в день инаугурации, когда камерами был обвешан весь Кремль и можно было снять даже красивую панораму над куполами и башнями, президент Путин шел по ковру в Георгиевском зале и держал руку в кармане. Что у него там было? Талисман? Записка? Носовой платок? Денежка?
       В последнее время принято думать, будто все мировые события вообще выдумывают журналисты. Говорят, будто и «Бурю в пустыне» придумали и развели по мизансценам специально для «Си-Эн-Эн», будто Тед Тернер специально приезжал к Путину объявить, что Владимир Владимирович прошел кастинг и получил роль. Говорят много чего.
       На самом же деле историческая роль «Си-Эн-Эн», на мой взгляд, заключается в введении моды на укрупнение событий. Масштабные полотна, батальные сцены… Да можно ведь и понять. Надо же заполнять чем-то двадцать четыре эфирных часа каждый день. Мелкими деталями заполнить сложно. Мелких деталей тогда придется набрать тысячи. Значительно легче наблюдать крупные события. Беда только в том, что из крупных событий состоят только войны. Мир состоит из мелких вещей.
       Несколько уже лет я под видом журналистской работы собираю мелочи. На развалинах взорванного дома в Печатниках я нашел, например, конфетную коробку с крупно записанным номером телефона и именем Надя. Во время землетрясения в Турции — маленький желтый мячик, переплывавший Мраморное море. Еще я видел последнее письмо, которое писал матери смертельно раненный в Чечне лейтенант. В письме такие слова: «Дорогая мамочка…» — и больше ничего.
       Когда придет мне время помирать, я предъявлю эти мелочи Богу в качестве доказательства работы души. Не мое, конечно, дело, но если Тед Тернер в качестве доказательства работы души предъявит Господу грандиозный свой репортаж об операции «Буря в пустыне», голос с небес ответит ему:
       — Это не пустыня.