Nemo me impuni lacessit

В Москве, на Ленинском проспекте, у доме номер 37, при задержании застрелили Мовлади Байсарова, бывшего командира т.н. «нефтеполка».

Возможно, Байсарова действительно пытались взять живым; вроде бы, увидев возле машины вооруженных знакомых, он выхватил «хаттабку» (старый прием обреченных, - граната из АГС, обеспечивающая мгновенный самоподрыв с максимальным количеством жертв вокруг), и по нему открыли шквальный огонь. Отчего ж не взять живым? Показывали бы сейчас по телевизору, как он кается в совершенных преступлениях не хуже любого Бухарина.

Про Байсарова писали много – и разнообразно. То рассказывали, что он – бывший телохранитель Ахмат-Хаджи Кадырова, заслонивший его во время очередного покушения, то, что он – агент ФСБ, который в первую войну сражался под началом Арби Бараева и будто бы чуть ли не по заданию ФСБ отрезал головы четырем несчастным новозеландцам.

На самом деле практически все чеченцы, с которыми разговаривала я, мало могли припомнить о Байсарове во время первой чеченской; имя его тогда явно не гремело.

Одна из первых историй, заставивших о нем говорить, случилась в 1999-м году. Тогда Масхадов узнал, что со всех сторон к Грозному стекаются отряды ваххабитов. Была полностью мобилизована охрана, взяты под контроль ближние к президентскому дворцу дома: ожидалось, что ваххабиты идут брать дворец. Однако оказалось, что ваххабиты стекались на разборку: Мовлади Байсаров и Ваха Арсанов - с одной стороны, ваххабиты с другой. Кто-то из них там украл не того, кого надо.

Байсаров оказался среди знаменитых имен уже после второй войны: его отряд тогда едва ли не лидировал по количеству уничтоженных чеченцев. Такое поведение для чеченца вообще нехарактерно, (отряд Ямадаева, хоть и перешел на сторону федералов, уклонялся от боев, Ахмат-Хаджи Кадыров куда больше старался мирить, чем убивать). Тут дело не в храбрости, а в национальном характере: чеченец чеченца не убивает, особенно если рядом есть русские, чтобы выполнить эту работу. Байсарова открыто называли инструментом ФСБ, он сам величал себя – полковником.

Тогда же пропала семья Мусаевых. Молодой боевик Мусаев взорвал Шарани, брата Мовлади. (Именно Шарани, кстати, а не сам Мовлади и был телохранителем Ахмат-Хаджи Кадырова). Пропали не только все мужчины семьи, но и три сестры, и мать. Один из дальних родичей Мусаевых, занимающий сейчас пост в чеченских силовых структурах, пришел тогда к Мовлади с просьбой отпустить женщин. «Он мне поклялся, - рассказывает этот человек, - что с женщинами не воюет, и что он их не крал. Но я точно знаю, что это сделал он».

Еще одна история случилась 31 декабря прошлого года. В Грозном поставили елку, и на елку заехали пьяные бойцы. ОМОН сделал замечание, началась перестрелка. С обеих сторон образовалось по трупу, пьяные были – люди Байсарова. Такое в Чечне не редкость, но в поведении людей из нефтеполка видимо, сказывалось ощущение превосходства от эфэсбешной «крыши» и отчаяние смертников – все-таки слишком много чеченцев они убили.

Есть две основных версии того, как начался конфликт между Мовлади Байсаровым и Рамзаном Кадыровым. Согласно одной, люди Байсарова потребовали от родича Кадырова пошлину за провоз по контролируемой ими территории трех машин с металлоломом. Согласно другой, люди Байсарова своровали ставленника Кадыровых, замглавы «Грознефти» Ильяса Магомадова: как и в 99-м году, Байсаров снова украл не того, кого можно.

Их мирили, они ссорились снова, окончательно поссорившись, Байсаров переехал в Москву и стал давать интервью: о том, что Кадыров никто, что он трус, что он Грозный не строит и что вообще сейчас Байсарова назначат не то правой рукой Алханова, не то сразу левой ногой Путина. Было совершенно ясно, что личных оскорблений (тем более оскорбительного вранья) Рамзан Кадыров не спустит. Nemo me impuni lacessit («никто не оскорбит меня безнаказанно») – этот девиз шотландских горцев как нельзя лучше известен и в кавказских горах. Было только неясно, почему чеченец Мовлади Байсаров ведет себя как американец Пол Хлебников.

Государственные телеканалы Байсарова не показывали, он пробавлялся газетами типа «Время новостей», что указывает на интриги на уровне майоров или полковников.

В частных беседах Байсаров рассказывал вовсе уж фантастические вещи: говорил, что Кадырова взорвут его друзья 5 октября, в день рождения (это чтобы поменьше людей туда приехало), и даже хвастался, например, что «зазомбировал» девушку, которая должна убить Кадырова.

Кроме Рамзана Кадырова, Мовлади Байсаров ввязался в отчаянный конфликт с Ямадаевыми, из-за мясокомбината «Самсон». Этот мясокомбинат делили двое чеченцев – Куркаев и Арсамаков. Арсамаков обратился к Байсарову, и Куркаева достали из помойки полумертвого. Куркаев, однако, шума не поднял и заявления не писал, а вместо того обратился за помощью к командиру батальона «Восток» Сулиму Ямадаеву. Ямадаев зашел на комбинат и долго там возил ногами по полу Арсамакова. Арсамаков поднял шум и написал заявление, - вообще везде, где появлялся Байсаров, начинались шум и заявления, как будто это не чеченец, а Алла Пугачева. После этого в Куркаева всадили три раза нож. Он снова выжил, и снова не поднимал шума и снова не писал заявления.

Был, правда, один человек, на которого Байсаров действительно надеялся: это президент Чечни Алу Алханов. Охранники Байсарова утверждали мне, что Байсаров всерьез верил, что Алханов назначит его вице-премьером по силовым структурам. Если это так, то судьба Байсарова наглядно показала, почему Алханов проигрывает Кадырову. Назначение спасло бы Байсарова, но это было бы слишком сильное решение. А сейчас принято не решать как можно дольше, а потом изо всех решений выбирать самое слабое.

За несколько дней до гибели Байсарова он остался один. Его люди, блокированные в Побединском, сложили оружие после того, как к ним заехал Кадыров со своими бойцами; его московская охрана оставила его. Байсарова охраняли не чекисты, а чеченцы. Даже с учетом давления на них, - это много говорит, когда чеченца оставляют другие чеченцы. На близких Басаева тоже давили, но что-то никто там не линял в массовом порядке.

Судьба Байсарова – страшный пример того, что бывает с людьми, которые вступают в сделку с ФСБ. Они отправляются на рыбалку вместе с силовиками и думают, что они – рыбаки. На самом деле они – червяки, насаженные на крючок. Они – товар на торгах, на которых продается все, включая аукциониста и покупателей.

Майоры и полковники использовали Байсарова как наживку. Если Кадыров ничего с ним не сделает, значит, он слаб. Если сделает, - значит, можно будет прийти к Путину и сказать, что Кадыров совсем отвязался: это что, Ленинский проспект или Аргунское ущелье?

На самом деле, - учитывая то, что живой Байсаров так и не получил доступ на федеральные телеканалы, - наживку сгубили напрасно. Путин относится к квазифедералам, затеявшим игру, не лучше, чем они – к Байсарову. Они были тоже игральные карты, а не игроки.

Игроки – это Путин и Кадыров. В данном случае.