Вечный чемпионат по нанайской борьбе

Очередная война в Чечне, точнее, очередной российский начальник в очередной раз расколол наше много раз склеенное, как старая тарелка, общество. Некоторым,  составляющим все падающий, но как-то плавно рейтинг и. о., Путин нравится, поскольку говорит ясно и поступает в основном так же, как говорит. Соответственно, эти участники рейтинга поддерживают и одобряют антитеррористическую операцию с применением фронтовой авиации плюс минирования всей Чечни. Другим, составляющим неуклонно растущий, но как-то незаметно рейтинг «Яблока», Путин не нравится, потому что работал в КГБ и, похоже, сейчас там работает. Эти, понятно, войной возмущены и предсказывают поражение в ней российских генералов, полную победу чеченского народа и раскрытие всей правды независимыми западными журналистами, сражавшимися плечом к плечу со свободолюбивыми бойцами маленькой, но гордой Ичкерии.
       В который раз национальное сознание раздваивается, усугубляя наследственную шизофрению. А заболевание это, как известно, нередко приводит к суициду... Что происходит с русскими (как называли всех жителей России до революции и как по сей день называют нас за границей)? Или с россиянами (как называем себя теперь мы сами, навсегда пришибленные советским пятым пунктом, неизбытым антисемитизмом и неприязнью к нацменам)? Своими ушами много раз слышал мечтательную фразу русских либералов: «Вот пойдут из Чечни гробы, тогда народ опомнится и даст этому гэбэшнику под жопу... Припомнят ему тогда и ельцинское благословение и выберут президентом Зюганова...» Таким образом, предполагалось, что прозревший от гробов народ предпочтет полковнику госбезопасности завотделом ЦК КПСС, и эту перспективу следовало понимать как нечто альтернативное нынешнему кошмару. Как будто Геннадий Андреевич немедленно найдет решение для Чечни, как будто не коммунисты влезли в Афганистан, как будто не они же и чеченцев в свое время выселяли...
       Свой давно разрешенный антикоммунизм отечественная мыслящая публика продлила на власть и государство российские вообще. Иначе пришлось бы расстаться с оппозиционностью, а жить без нее приличный и уважающий себя русский не может. Более того, чтобы ненавидеть страну, в которой родился, не требуется даже высшего образования. Плотник, ремонтирующий дачные сараи, насквозь видит власть и уверен, что это она повзрывала дома в Москве и Буйнакске, а спихнула все на чеченцев. И в Дагестан вошли эти... ваххабиты, что ли, по прямому указанию из Кремля, потому что все воруют, в этом все дело.
       Молодые и хорошо обеспеченные, образованные и свободные во всем мире бунтуют против властей. Студент может быть только левым, иначе он не студент. Но, повзрослев, даже самые левые леваки, даже оставшиеся профессиональными левыми перестают, как правило, воевать с собственной страной и переносят свое негодование вовне – на нарушения прав человека в диких государствах вроде России и Китая, на преследование гомосексуалистов социалистической ориентации в третьем мире, на урезание прав феминисток в подводном флоте... Недавно известные французские титаны левой мысли Андре Глюксманн и Бернар-Анри Леви приезжали в Москву упрекать русских в кровожадном истреблении мирных чеченцев и учили генерала Манилова свободу любить. Ребята они немолодые уже, прославившиеся в бурные 60-е  и давно утвердившиеся в качестве совести и ума галльской нации. Но никак не могу припомнить, чтобы они так бурлили, когда французы усмиряли канаков – кстати, на дальних от Франции островах, и канаки эти ничего в Париже не взрывали... Или когда французские гэбэшники потопили гринписовцев... Нет, они теперь борются за права человека в России, а в 68-м СССР им казался оплотом свободы.
       Если бы Че Гевару вовремя не убрали цэрэушники, он бы наверняка сейчас был у Басаева.
       Но Бог с ними, с этими иностранцами. Обидно, что нас самих хватает, ненавидящих Россию. Особенно таких прибавилось, когда ненавидеть ее стало безопасно и проклятая гэбуха за это не сажает. И шизофрения гуляет по сократившимся, но все еще необъятным просторам круче, чем грипп.
       Дамочка, отродясь не помывшая полы в своей квартире и забивающая использованной посудой раковину до самого крана, проклинает грязь в подъезде. Служащий, получающий ползарплаты в конверте и ни разу не заплативший налогов, клеймит всеобщее воровство.  
       Журналист, каждое слово которого оплачено заказчиком и им же процензуровано, шаманит над независимостью и рвет глотку каждому, кто покусится на четвертую власть.
       Коммунист с тридцатилетним партийным стажем, вышедший из КПСС чуть позже Марка Захарова, но немного раньше Геннадия Зюганова, обличает сговор власти с КПРФ.
       Армия как может и умеет усмиряет мятеж, а гуманисты рассуждают о том, что бандиты глотки-то режут солдатам тоже не от хорошей жизни.
       Новый начальник пытается что-нибудь сделать, чтобы хоть какая-нибудь власть была в давно безвластной стране, а борцы с тоталитаризмом вопят об угрозе диктатуры. Вопят прямо этой диктатуре в лицо, та морщится, но терпит, а они все равно вопят...
       Все хотят великой России, но произвести пытаются великие потрясения – слава Богу, силенок нет.
       Не Басаев с Хаттабом и не репортеры в Грозном газеты The Times, а мы сами –наши главные внутренние враги. А если добавить сюда наших друзей и подруг Хавьера Солану,  Карлу дель Понте и Мадлен Олбрайт, то оказывается, что и внешним мы сами помогаем. Мы непрерывно боремся сами с собой, как старинный советский эстрадный клоун: перегнувшись пополам, надев на руки валенки и привязав к заднице две шапки, изображаем нанайских мальчиков.
       Вот и я сейчас: взялся разоблачать, а пишу все время «мы»...