Цивилизация
— 2022 год для многих стал переломным. Мир изменился, и многие из этих перемен, похоже, необратимы. С какими итогами завершает этот сложнейший год Sberbank International?
Действительно, этот год стал настоящей проверкой на прочность для всего международного бизнеса, Sberbank International не стал исключением. Не буду лукавить, что мы не пострадали. Но, как и любой человек, попавший в тяжелую ситуацию, сначала мы испытали шок, а затем разум начал искать рациональные решения. Многое приходилось делать впервые, решения принимали «с колес» и очень быстро.
Первым под удар попал наш европейский холдинг в Вене. Мы испытали колоссальное давление. В качестве примера можно привести крупнейший банк — европейской группы - Сбербанк Чехия, где мы были вынуждены закрыть офисы для обеспечения безопасности и в связи возникновением случаев прямой угрозы жизни сотрудников.
В Казахстане все тоже складывалось непросто. Второй банк страны по активам, крупнейший иностранный банк в республике, который мы развивали 16 лет, лидер по темпам роста кредитования в одночасье оказался в абсолютно неконкурентной среде из-за опасений других игроков попасть под вторичные санкции. В результате банк пережил жесточайший кризис ликвидности. Но мы выстояли. Выплатили за несколько недель $5 млрд, при этом даже не обращались за финансовой поддержкой к местному регулятору, сами справились.
В интересах клиентов мы приняли непростое решение продать актив в Казахстане государственному холдингу «Байтерек», чтобы позволить банку возобновить активные операции в полном объеме, сохранить технологическую базу и не допустить коллапса на рынке. Со всеми депозиторами расплатились, клиенты не пострадали.
На Украине же мы столкнулись с натуральным рейдерством: у нас изъяли все деньги, вскрыли хранилище. Наш банк — один из самых ликвидных в стране, 400% от нормативной ликвидности, — по указанию Национального банка был отключен от системы трансакций и процессинга. Ни один клиент не мог даже снять свои деньги.
Поэтому сейчас нашим основным активом за рубежом стал дочерний банк в Беларуси — четвёртый по размеру активов в республике и один из самых технологичных.
Нам пришлось достаточно быстро переводить свой бизнес на новые рельсы, и на многое мы стали смотреть совершенно другими глазами.
Еще год назад мы даже подумать не могли, что столкнемся с таким колоссальным давлением на бизнес Сбера за рубежом.
Зато сейчас у нас уже есть четкое понимание того, как мы будем развивать наше международное присутствие в новых реалиях, учитывая, что большая часть мира для нас по-прежнему открыта: объем экономик дружественных стран превышает объем недружественных.
— Какой сейчас статус у дочерних банков Сбера в Европе? Когда планируется завершить процесс выхода с рынка?
— До февральских событий наш холдинг в Вене объединял банки 9 стран — среди них были Австрия, Германия, Чехия, Хорватия, Венгрия, Словения, Сербия, Баня Лука, Босния и Герцеговина. Европейский рынок всегда отличался высокой конкуренцией и низкой маржинальностью, и мы понимали, что у нас есть гораздо более эффективные форматы присутствия, нежели классический бэнкинг. Еще в конце 2021 года мы заключили соглашение с группой европейских банков о продаже своих «дочек» в некоторых странах присутствия.
Однако претворять это намерение в жизнь нам пришлось в изменившихся условиях. Сейчас мы закрываем наш холдинг в Вене. На днях сдали банковскую лицензию, начали процедуру добровольной ликвидации. Подчеркну, что Sberbank Europe AG стал единственным системообразующим банком за всю историю европейского банковского бизнеса, который в беспрецедентных обстоятельствах смог избежать банкротства. Все обязательства перед клиентами мы погасили в полном объеме.
Что касается «внучатых» банков, по решению чешского суда реализуется процедура банкротства Сбербанка Чехия. Мы поддерживаем этот процесс: он позволяет остановить проценты по средствам, выплаченным фондам страхования вкладов (более 1 млрд евро), и, следовательно, сохранить больше денег для акционеров. Также идет процесс принудительной ликвидации Сбербанк Венгрия.
В судебном порядке мы продолжаем отстаивать свои интересы, как бы сложно это ни было. Подали иски в общий суд Европейского союза и в суды национальных юрисдикций Словении, Хорватии, Венгрии, Сербии, Боснии и Герцеговины.
Кроме того, в Европе у нас был ещё проект розничного онлайн-кредитования Sberbank Direct. От него тоже пришлось отказаться по очевидным причинам. Хотя европейскому рынку он был даже нужнее, чем нам. Дело в том, что европейский розничный банкинг слабо цифровизирован, и решения Сбера, которые лежат в основе Sberbank Direct, до сих пор не имеют аналогов в Европе. Мы давали людям по-настоящему инновационный клиентский опыт, проект динамично развивался, так что, конечно, очень обидно.
— В какой стадии находится сделка о продаже Сбербанк Казахстан «Байтереку», о которой вы объявили в начале сентября? Она закрыта?
— Да, 1 сентября мы закрыли сделку по продаже всего пакета акций национальному холдингу «Байтерек». Сбербанк Казахстан выполнил свои обязательства не только перед клиентами, обеспечив бесперебойность работы, но и перед государством, досрочно вернув все средства государственных и квазигоскомпаний, а также фондирование, полученное по государственным программам.
Сделка была непростой. И буквально на днях, завершив все взаиморасчеты по договору купли-продажи. Надеемся, что новый акционер тоже будет идти вперёд, радуя клиентов новыми продуктами и сервисами.
— Как себя чувствует «дочка» Сбера в Беларуси? Какие финансовые показатели продемонстрировал банк в этом году?
— Банк чувствует себя хорошо, демонстрирует стабильные показатели прибыли. Беларусь уже не первый год под санкциями, в стране накоплен соответствующий опыт адаптации. Поэтому дочерний банк быстро адаптировался к ситуации, работает устойчиво и эффективно, как и прежде.
В этом году, несмотря на санкции, мы много инвестировали в экономику Беларуси. Причем не только через наш дочерний банк, но и напрямую, предоставляя кредиты белорусским предприятиям. Всего Сбер вложил 18,8 млрд рублей (728 млн белорусских рублей). В том числе 3,6 млрд рублей (143,2 млн белорусских рублей) по линии финансирования внешнеторговых контрактов России и Беларуси.
В 2022 году Сбербанк в Беларуси выполнил все целевые показатели. Прогнозируем, что по итогам года рентабельность капитала составит 19%, а дивиденды составили $32 млн. Знаковым событием стало открытие новой штаб-квартиры Сбербанка Беларусь в Минске, которая построена по самым высоким, в том числе экологическим, стандартам.
Наша приверженность принципам Agile в этом году была отмечена национальной ежегодной премией в сфере инноваций и достижений банковской сферы «Банк года». Мы победили в номинации «Инновационный банк: продукты», обеспечив самые современные в стране финансовые решения. В непростом 2022 году наша «дочка» в Беларуси впервые прошла рейтинговую оценку и получила ESG-рейтинг на уровне АА.esg. Также мы стали лучшими в конкурсе «Бренд года — 2022» в социальной номинации. А наш проект «Учитель для Беларуси» за три года работы охватил более 12 000 учеников в 36 школах.
— В середине года вы отмечали, что Сбер сохранит присутствие на международных рынках. Каковы перспективы развития международного бизнеса Сбера?
— Просто взять и отрезать кого-то от международных рынков нельзя. В этом году нам, с одной стороны, пришлось «тушить пожары», с другой — готовить новую стратегию. Концепция изменилась радикально и у нас есть новое видение по развитию бизнеса за рубежом. Мы переориентируем фокус внимания на перспективные рынки стран Азии, Ближнего Востока и Латинской Америки. Это быстрорастущие экономики, наукоёмкие рынки, где развивают собственные технологии и перенимают опыт других стран.
Мы уже запустили процесс открытия филиала в Китае — дело это небыстрое в силу специфики ведения бизнеса в этой стране. Вместе с тем, мы рассчитываем, что с поддержкой китайской стороны у нас получится пройти регуляторное согласование в оптимальные сроки и открыть филиал в конце 2023 года либо в начале 2024-го. Китай — мощный экономический центр. К тому же у нас с ним очень протяжённая граница, как и с его соседями — Монголией и Казахстаном. Связи России с этими странами теснее, чем с Европой. Думаю, что открытие филиала Сбера в Китае поможет укрепить и расширить сотрудничество с КНР.
На индийском рынке Сбер работает 12 лет, наш филиал базируется в Дели. Разрешение индийского регулятора на запуск второго офиса в стране у нас есть. Так что собираемся открываться в Мумбаи — и уже в следующем году.
Одновременно мы понимаем, что сегодня выход на новые рынки в классическом формате совершенно необязателен. Мы имеем богатый опыт дистанционного обслуживания клиентов и знаем, как реализовывать такие проекты. Мы анализируем, что нужно людям и компаниям, и следуем за клиентом на те рынки, которые для него важны, и в том формате, который ему удобен.
Отсюда наша ставка на развитие альтернативных форматов присутствия. Мы будем создавать локальные партнерства для вывода наших экосистемных продуктов на зарубежные рынки, будем развивать новые форматы финансирования экспорта и импорта.
Нам есть что предложить — я имею в виду не только классические банковские продукты, но и наши платформенные сервисы в сфере образования, госуслуг, подготовки IT-кадров, телемедицины, искусственного интеллекта, облачных технологий, кибербезопасности и биометрии.
В этом смысле мы активно выстраиваем взаимоотношения с Ближним Востоком, в частности с ОАЭ, Катаром и Ираном, изучаем рынки Бразилии, Вьетнама, Индонезии.
Таким образом, Сбер остается банком международного значения, а значит, и наше международное присутствие сохраняется. Вопрос лишь в конфигурации и формате, исходя из наших конкретных задач и возможностей в различных регионах.