Цивилизация
— Каким будет ваш основной месседж американскому бизнесу и российскому государству на ПМЭФ--2019?
— С одной стороны, стоит сказать спасибо за поддержку, позитивные сигналы о том, что наши инвестиции нужны и приветствуются в России. С другой стороны, есть и вызовы: в последнее время очень, скажем так, агрессивно стали действовать силовые структуры, вмешиваясь в дела бизнеса. И это, в свою очередь, вызывает тревожность среди наших компаний.
— А что значит «тревожность»?
— Тревожно, потому что каждый чувствует, что он, как Майкл Калви, может попасть непонятно по каким причинам в российскую тюрьму, из которой выбраться, оказывается, очень сложно. Даже без приговора, без рассмотрения судом. И при том, что вопрос связан с коммерческой деятельностью.
— Калви, находясь под домашним арестом, тем не менее, попросил, чтобы ему разрешили участвовать в очередном форуме Санкт-Петербургском…
— Его компания — член нашей палаты. Он давно здесь работает, очень хорошо известная личность, многие его лично знают, многие с ним дружат.
Калви неоднократно участвовал в ПМЭФ, и он исходит из того, что он человек ни в чем невиновный, пока не приговоренный. Не приговорен — значит невиновен. Но его держат. И он считает, что держат неправомерно.
— Как вы оцениваете сложившуюся ситуацию на российском рынке для американских компаний?
— По нашим оценкам, совокупные инвестиции американских компаний в России превышают $85 млрд.
Официальная статистика нереальна
— У вас одна статистика, а в официальных источниках другая. Реальная величина экономических связей между Россией и США выше официальных?
— Примерно в 6 раз выше. А если сравнивать с официальной российской статистикой, то даже больше, чем в 8 раз.
— Это несовершенство каких-то счетных алгоритмов? Или это непрозрачность бизнеса с обеих сторон?
— Нет, это точно не второе. И нельзя сказать, что статистика официальная неправильная. Просто она смотрит со своего угла. И если складывать все инвестиции всех стран в Россию, то, наверное, цифры правильные. Но мы смотрим с другой точки зрения: сколько компания вложила в Россию, невзирая на то, из какой страны она эти инвестиции делала. Очень много корпоративных денег американских компаний находятся за пределами США.
— Действительно ли 9 американских компаний из 10 ожидают роста своего российского бизнеса в ближайшие три года? Не слишком ли у вас оптимистичный взгляд на ситуацию? Что это за компании такие?
— Да, это так. Это компании из самых разных секторов экономики. Это может быть и энергетический сектор, и сектор услуг, авиастроения, товары широкого потребления. Всюду компании ожидают рост. Небольшой, но рост. При том, что они растут по 8%, по 9%, по 12%, даже по 20% в год, а российская экономика растет на 1-1,5%.
Как такое может быть? Объяснения я слышу разные, но одно из них такое: крупный бизнес, в том числе американский крупный бизнес, относительно малого и среднего бизнеса в России выигрывает. И «берет» бОльшую «премию». Как и большие российские госкорпорации, крупные американские компании чувствуют себя здесь удобнее малого и среднего бизнеса. Почему это так, можно только догадываться. Может быть, потому что большим компаниям легче общаться с администрацией? Просто они как бы на равных борются, а малая компания может согнуться под весом административного давления.
— А вы доверяете такого рода ответам? Среди этих оптимистично настроенных компаний есть те, кто работает, в финансовом, банковском секторе?
— Финансовый сектор сильнее всего пострадал от санкций. Санкции по нему бьют наиболее четко. Самые крупные эмитенты, самые большие и выгодные клиенты — они в санкционном списке. Поэтому для крупного инвестбанкинга Россия стала куда более сложным рынком. Но впечатление такое, что дела у них достаточно хорошо идут.
Никто не сбежал из России
— Но сейчас идет сокращение российского рынка. Как же при этом дела могут идти хорошо?
— Когда рынок стагнирует, то потенциал роста бизнеса, естественно, меньше. Основная мотивация приходить в Россию — здесь очень большой и богатый рынок.
— А почему рынок стагнирует? Санкции?
— На негативное влияние санкций указывают 85% американских компаний в РФ.
— Американские компании продолжают уходить с российского рынка?
— Я ваш вопрос не до конца понимаю. Что значит «продолжают уходить»?
— Отток капитала из России начался, собственно говоря, не сегодня...
— Какой отток?
— По вашему, нет оттока?
— Есть американские компании, которые несколько реструктурировали свой бизнес. Но я не знаю, чтобы компания какая-то просто ушла. General Motors сократила свое присутствие здесь, Ford объявила о сокращении присутствия, но ни та, ни другая компания не ушли.
— Гиганты, допустим, не ушли. А мелкий и средний бизнес?
— Наверное, да, были такие случаи, когда чьи-то офисы здесь закрывались. Но чтобы мало-мальски значимая компания ушла, мне неизвестно.
— А новые из США? Открываются?
— Новые есть, те, которые смотрят на российский рынок и думают прийти. Меньше, чем это было 5-6 лет тому назад, но все-таки такие компании есть. Несмотря на все сложности, возросло на 79% количество американских компаний, которые планируют запуск новых проектов в России.
— То есть, я правильно вас понял: ситуация такая, что есть даже небольшой прирост американских компаний, но прирост, в связи с последними событиями негативными, несколько меньше?
— Если спросите меня «А могло бы быть больше инвестиций?» — отвечу, что, конечно, могло бы быть больше инвестиций. «Остановились ли они вообще?» — нет, не остановились, они продолжаются. Легче здесь тем компаниям, которые долго на рынке работают, у которых большой опыт здесь. Сложнее компаниям, которые только еще думают прийти, или которые думают расширяться. Все риски оцениваются, и когда слышишь о том, что люди оказываются в тюрьме в результате коммерческого спора, есть повод призадуматься.
— А все-таки, какого рода бизнес готов сейчас рискнуть и прийти в Россию?
— Два примера недавних, с кем я встречался. Одна компания в агросекторе, они перерабатывают картофель. Они пока только импортируют в Россию, но хотят начать здесь производить, готовы инвестировать. И, как они говорили, инвестиции могут составить свыше $150 млн.
— А вторая компания?
— А вторая — это одни из крупных консультантов в США. Компания типа Boston Consulting или McKinsey. Они думают открыться в России.
Сначала наезд, потом откат
— А может ли как-то повлиять на политику президента Трампа, на санкционную политику в отношении России признание того факта, что вроде бы как он не очень связан с российскими властями?
— Какого-то эффекта, по всей вероятности, да, можно ожидать.
Но остается вторая сторона: нельзя минимизировать тот факт, что в расследовании Мюллера подтверждается, и вроде даже документируется факт вмешательства в выборный процесс со стороны российских властей. И этот фактор продолжает действовать, причем очень сильно, эмоционально.
Особенно сильно в законодательных органах США, в конгрессе.
— Считается, что Трамп привык эпатировать публику. И вроде бы за ним замечают такую особенность: сначала он как бы, говоря по-русски, любит «жестко наехать», а потом немного отыграть ситуацию. Наехал-смягчил. И все ради того, чтобы получить выгодную переговорную позицию?
— Похоже на правду. Я даже встречал здесь гаишников, которые так же действуют.
— Год назад вы говорили мне: «санкции — это истерика». А сейчас?
— Санкции теперь — это часть ландшафта. Это что-то, что, по всей вероятности, было, есть, и будет. Но меньше истерики. Это уже факт.
— Cанкционное давление со стороны США будет усиливаться?
— Не я решаю эти вопросы. Но у меня ощущение, что если все будет тихо, спокойно, и переговоры будут продолжаться, и начнутся серьезные переговоры о чем-либо — об Арктике, о разоружении, о Северной Корее… В общем, есть темы, о которых государства способны договариваться. Если они эти темы будут продвигать, то уже на этом основании отношения несколько поменяются и желание «наказывать» снизится.
И потом…
Уже встает вопрос и в самих Соединенных Штатах — а чего мы добились этими санкциями? Может быть нужно попробовать какой-то другой подход? С точки зрения бизнеса, было бы лучше что угодно, но не санкции. Ну, не что угодно, конечно…
— А что вместо санкций тогда?
— Нужно вести переговоры, более интенсивно эти переговоры продвигать. И договариваться, если это возможно.
Смягчить нельзя помиловать
— США могут со временем смягчить или даже отменить санкции? Несмотря на то, что Крым останется в составе России. Таких тенденций в общественном мнении вы не видите?
— Я таких тенденций в Соединенных Штатах не вижу. Сам механизм снятия санкций, он законодательный, а не административный. Соответственно, нужно провести закон. Это значит, если в очень упрощенном виде, что конгресс большинством должен проголосовать «за Россию». В Америке голосовать «за Россию». Очень редко наступает такой момент, когда это становится возможным. Или желательным.
В отличие от Соединенных Штатов, европейский механизм снятия санкций куда более гибкий. Там каждые 6 месяцев, если санкции не «обновлены», то они «исчезают». Поэтому в Европе снятие санкций — вопрос вполне реалистичный.
— Я бы не согласился. Европейские политики смотрят на санкции еще и со стороны норм демократии. Они говорят так: да, санкции вредят бизнесу, германскому, австрийскому и так далее, да, ущерб от санкций не только для России, но и для Европы, но отменять невозможно, потому что нарушены демократические нормы. А американцы, похоже, предпочитают ставить вопрос иначе: да, Крым остается в России, да, это вроде как неправильно, но это вредит американским компаниям, давайте тогда смягчим санкции. Не так?
— Если смотреть на историю, то, наверное, тысяча примеров таких есть. Один — это когда Советский Союз стал владеть Прибалтикой после войны. США никогда это не признавали. И, наверное, были какие-то связанные с этим санкции. Но их никто не помнит, никто не знает, никто особо на них внимания не обращал.
— Очень интересная параллель. То есть, такая же ситуация возможна и по санкциям, которые касаются Крыма. Они сойдут на нет? Со стороны США?
— Санкции, связанные с Крымом, с моей точки зрения, это не очень важный фактор.
Скорее, важны санкции, связанные с Донбассом, и санкции, связанные с американскими выборами. Они куда больше связывают руки и ограничивают возможности ведения бизнеса в России.
— Но вмешательство России в президентские выборы в США — это такая, не очень четкая история…
— Вся эта история не очень четкая.
Настоящий обыкновенный американец
— Переизберется ли Трамп на новый срок?
— Возможно. Если смотреть традиционно, у него все карты в руках, чтобы быть переизбранным. Экономику он поднял, безработицы практически нет.
Если не будет сильной рецессии, если Америка не впадет в какой-то ступор, буквально в ближайшие 18 месяцев, то у него шансы достаточно велики.
Обычно действующий президент легче переизбирается.
— Только если уж совсем сам себе навредит...
— Ну, в этом он человек большого потенциала.
