Цивилизация
Россия не считает продление Киотского протокола в существующем формате решением проблемы изменения климата. Новое международное климатическое соглашение на период после 2012 года должно подразумевать «справедливый и сопоставимый характер нагрузки на национальную экономику, учитывать индивидуальные особенности стран, включая уровень их социально-экономического развития, структуру экономики и торговли, природно-климатическую специфику», говорится в подготовленных Россией к саммиту G20 в Сеуле документах.
Россия готова выполнять взятые на себя обязательства по сокращению выбросов углекислого газа в атмосферу. Но при этом выдвигает ряд условий. В частности, эти меры по борьбе с изменением климата «не должны служить средством произвольной или необоснованной дискриминации или скрытого ограничения международной торговли». Поэтому Россия не поддерживает любые формы тарифного и нетарифного регулирования международной торговли в части продвижения на рынки стран экологически чистых и «дружественных климату» технологий, товаров и услуг.
Также Россия настаивает на необходимости учета в соглашении лесного потенциала страны.
«Лес — это легкие нашей планеты, и поэтому Российская Федерация настаивает на адекватном учете потенциала лесов в решении проблемы изменения климата», — говорится в документе.
Экспертов позиция России по Киотскому протоколу удивляет. «Понятно, что было бы хорошо иметь соглашение, где все страны имеют адекватные обязательства. Но достичь этого практически невозможно. Следующий договор, каким бы он ни был, все равно будет компромиссом», — говорит директор Центра экологических инвестиций Михаил Юлкин.
Что касается учета в квоте роли лесов, то эта преференция в рамках «Киото» предусмотрена лишь для развивающихся стран и Россия не вправе на нее претендовать.
Понятно желание России оформить новый протокол таким образом, чтобы у нее вновь оказались невыбранные квоты на выбросы, которые она могла бы продавать зарубежным партнерам, говорят эксперты. Именно такие условия обеспечивает ей ныне действующий Киотский протокол. Согласно ему, все его участники обязались к 2012 году сократить выбросы углекислого газа в атмосферу на 10% к уровню 1990 года. Но в России ситуация была особая: падение промпроизводства в девяностые годы создало для нее большой запас по выбросам углекислого газа, так что она могла их не только не сокращать, но даже и продавать неиспользованные квоты. Сейчас неизрасходованная квота России на выбросы СО2 в рамках Киотского протокола оценивается в 6 млрд тонн.
Но власти ЕС заинтересованы в том, чтобы европейские предприятия тратили деньги на повышение энергоэффективности своего производства, а не на покупку российских квот, потому вряд ли пойдут на создание для России особых условий, говорит Юлкин.
С учетом радикальной позиции России, на ближайших встречах по проблемам климата, которые пройдут в мексиканском Канкуне, а затем в южноафриканском Йоханнесбурге, новый протокол вряд ли будет подписан. Но если не удастся договориться сейчас, то надо взять паузу хотя бы до 2015 года, работать по старому протоколу, считают эксперты. Иначе подвисает рынок торговли квотами, на котором российские предприятия тоже могут заработать. В конце июля Минэкономразвития одобрило результаты первого в России конкурса таких проектов. Победили 15 компаний, среди которых оказались проекты «Газпром нефти», «Роснефти», «Сибура» и других. Объем сокращений выбросов углекислого газа за счет этих проектов составит более 40 млн тонн и стоит порядка €472 млн.
«Конечно, Россия может вообще выйти из «Киото», — говорит Юлкин. — Но зачем тогда говорить о модернизации?
Мы и так отстали на эпоху. Сегодня наша энергоэффективность в 3—4 раза ниже, чем в Европе, а будет в 5—6 раз.
Но самое главное: снижение выбросов на 80% к 2050 году, которое приняли для себя страны-участники, означает, что Европа откажется от нашей нефти и газа. И что тогда Россия будет продавать миру?»
