Цивилизация
Лично для меня это в первую очередь приговор нашей судебной системе. Давайте будем объективными. Шесть лет — это приговор убийцы по нижней планке, понимаете? Три парня, которые на видео зафиксированы с камер наружного наблюдения города Москвы, не с наших камер, на которых видно все абсолютно. Суд не учитывал эти камеры — на них видно, что ребят просто избили какие-то люди неизвестные, которые впоследствии оказались сотрудниками.
Они прибежали из соседнего здания через дорогу, никакой спецоперации не было, это уже выяснено. Мы эту же машину видели много раз на этом же месте на других номерах. Была спецоперация, они ездят каждый день на ней в «Тануки», задерживают суши. Это был такой же раз.
Просто у кого-то нет совести, и у кого-то нет понятия офицерской чести.
Как я могу это оценить? Ужасно я это оцениваю, потому что это шесть лет. Это молодые ребята, которые могут быть полезны, всегда были полезны обществу, которых на это благословил президент, конкретно на эту работу благословил (встреча активистов «СтопХама» с Владимиром Путиным состоялась в 2013 году на форуме Селигер. — «Газета.Ru»). Сказал: «Ребят, вы молодцы».
Они делают то, что делают, и за это их сажают в тюрьму, потому что они столкнулись просто с людьми, которые считают, что раз они часть силового блока, им можно все. Как я могу это оценить? Я оцениваю это негативно. Я буду делать все возможное в рамках закона.
Хотя я понимаю, что в данном случае мои попытки действовать в рамках закона привели меня к тому, что мои друзья, мои коллеги оказались за решеткой на шесть лет. Я честно пытался, и мы все вместе с юристами пытались донести — вот наши аргументы, услышьте их. Вместо этого шесть лет. Мы сделаем все возможное, все возможные операции, мы пойдем на апелляцию. Все ступени для того, чтобы доказать, что суд принял ошибочное решение.
Если надо будет, я пойду пешком к президенту с фотографиями, на которых он лично нас благословляет на эту деятельность. Если надо, я буду стоять с одиночным пикетом ровно столько, сколько нужно, чтобы быть услышанным.
Это опять же не совсем от меня зависит, потому что здесь в большей степени работа адвокатов определяет судьбы ребят, их родители, жены. Там у кого-то есть жена, у кого-то нет. Ребятам 20 лет, шести лет жизни их лишили, шести лет.
Об отношении к силовикам
Я негативно [к ним] отношусь, для меня лично — это большой-большой негативный урок. Поверьте мне, те ребята, которых сегодня посадили, они были колоссальными патриотами своей страны. Я думаю, что они остаются. Просто сейчас в своей голове этот ползунок людей в погонах, которые к силовому блоку относятся.
Родину мы для себя разделяем на две большие части. Потому что невозможно быть патриотом своей страны и выносить приговор, который осуждает пацанов на шесть лет.
Нужно быть слепым [нехорошим человеком], слепым, либо безнравственным, чтобы это сделать. Я по-другому это назвать не могу, нет слов, чтобы это сделать каким-то культурным образом. Простите меня, но эмоции переполняют. Нет слов, чтобы объяснить, чтобы в своей голове уместить — как офицер, носящий погоны, который призван защищать свою страну, столкнувшись с ребятами... Да, он ошибся. Он переборщил, попытался свои следы замести.
Они поломали камеры на соседних зданиях. Зачем, если ты не виновен, ты ломаешь камеры «Тануки»? (рядом с этим кафе произошла потасовка. — «Газета.Ru»). Это все есть на камерах наружного наблюдения. И после этого признай свою вину. Нет. Никому это не надо.
Сейчас не время для активистов. Сейчас время для силовиков, им можно все.
Конечно, у меня жестко негативное отношение сейчас — не ко всем силовикам, но к тем, кто конкретно, надевая погоны, мыслит только о себе, о своей жопе. К тем, кто надевает мантию судьи, и не видит в двух буквах, просто смотрит мимо фактов, у меня есть вопросы. Я не могу к ним относиться позитивно. Бог им судья. Я написал, что пускай их в жизни преследует только то, что они несут в этот мир, пускай только та справедливость, с которой они к людям относятся, будет для них в своей жизни.
Я не хочу никому зла. Никому. Я желаю всем справедливости той, которой они меряют окружающих.
Если для этих офицеров, если для этих служителей закона, для этих силовиков это норма справедливости, пускай их такая же справедливость по жизни преследует. Не хочу им зла, но справедливости я им желаю изо всех сил.