Цивилизация
— Эрнст Исаакович, какие действия в защиту осужденного недавно за разглашение гостайны физика Данилова предпринимают сейчас ученые и правозащитники?
— Общественный комитет защиты ученых готовит письма, которые мы собираемся направить в адрес генеральной прокуратуры – Устинову – и в управление собственной безопасности ФСБ.
— Что вы им напишете?
— Мы собираемся выразить серьезные сомнения в честности людей, которые генерировали все процессы против российских ученых – уж больно явно дела эти были фальсифицированы и подогнаны под какую-то идею. Наши подозрения вызваны тем, что во всех случаях в них полностью отсутствовало доказательство вины.
Что касается дела Данилова, то мы будем продолжать борьбу и готовы дойти до Страсбургского суда по правам человека. Но здесь есть сложности. Дело в том, что адвокату Данилова отказываются выдать приговор суда, ссылаясь на то, что он носит закрытый характер.
— Что значит «закрытый характер»? Вы хотите сказать, что приговор засекречен?
— Да, именно так. На нем стоит гриф «секретно» и его не выдают на руки.
— Неужели нынешнее российское законодательство предусматривает такую возможность?
— Нет, это абсолютно незаконно. Хотя дело Данилова не является в этом отношении первым. На самом деле это уже четвертый случай, когда приговор суда носит закрытый характер. Прецедент возник в 2003 году, когда Владивостокский суд обвинил заведующего лабораторией акустических шумов океана Тихоокеанского океанологического института ДВО РАН Владимира Щурова, по ст. 283 УК РФ — в разглашении военной тайны и попытке вывоза за пределы России и передаче китайцам аккустических приборов двойного назначения. В том же году было принято второе подобное решение. Тогда был «засекречен» приговор, вынесенный по делу двух пермских журналистов. Их осудили за «разглашение» имени и клички промышлявшего торговлей наркотиками секретного информатора МВД и ФСБ. Третий случай был, если я не ошибаюсь, в Омске.
— А если суд так и не отдаст приговора Данилова?
— Тогда будем апеллировать в Верховный суд. Ведь это, как я говорил, совершенно незаконно.
— ...это при том, что подписание контракта с китайцами было согласовано Даниловым с ФСБ. Кто за этим может стоять?
— Пока не понятно, с какого уровня идет этот заказ. Так что можно выдвинуть несколько версий. Во-первых, нельзя исключать корыстных мотивов на низовом, личностном уровне. Дело в том, что стоимость всего контракта Данилова оценивалась в $400–600 тыс. Так что вполне возможно, что у отдельных представителей ФСБ элементарно не хватило силы воли, чтобы пройти мимо возможности попытаться заполучить часть этих денег. Правда, сам Данилов никогда такой версии не выдвигал, но кое-кто в ведшем работы по этому контракту Красноярском техническом университете этого не исключает.
В то же время очевидно, что самодеятельность местных эфэсбэшников было бы очень легко остановить сверху. В этом случае было бы достаточно одного телефонного звонка столичного начальства. А этого не произошло. Так что вполне возможно, что, если и был какой-то личный интерес, он заключался не в деньгах.
— А в чем же?
— Ну, может быть, в должностях или звании. Например, ведший дело Данилова замначальника следственного управления ФСБ Николай Олешко – человек известный. Он вел дело Валентина Моисеева и был причастен к делу Сутягина и Бабкина. Я точно знаю, что он никак не мог получить генеральского звания, пока Моисеев не был осужден. Так до тех пор и сидел на генеральской должности, не имея генеральского звания. Ну а как Моисеева осудили, так каждый получил свое: Олешко – генеральские погоны, а Моисеев – срок 4,5 года… Как бы там ни было, но в любом случае в деле Данилова наверняка присутствует собственный интерес ФСБ, и к сути этого дела он отношения не имеет.
— Целенаправленную государственную политику вы исключаете?
— Тоже нет. Еще в 2001 году Путин говорил о возможности уголовного преследования по линии ФСБ: за шпионаж, за разглашение государственной тайны иностранцам. И говорил не где-нибудь, а официально – во время выступления в Государственной думе. Так что, возможно, это – попытка отбить ученым руки, чтобы они не общались с иностранцами.
— И сами же ученые, приглашенные Минобразования в качестве экспертов по делу Данилова, официально подтвердили, что разглашение гостайны имел место…
— Ученые здесь ни при чем. В каждом министерстве обязательно работают представители спецслужб. Обычно они занимают пост одного из заместителей руководителя учреждения либо возглавляют так называемый первый отдел или спецчасть. Именно они и подбирают экспертов каждый раз, когда в подобных случаях возникает такая необходимость. У них есть свой список «проверенных» экспертов по всем проблемам, а если оказывается, что нужного «специалиста» в их списке нет, то такого человека дает им ФСБ из собственного списка. Понятно, что при таком раскладе никакой независимой экспертизы не существует и ответ экспертов всегда известен заранее. Поэтому, вынося свои решения, эти эксперты никогда не запрашивают никаких дополнительных материалов и никогда не задают вопросы обвиняемым.
Так что Министерство образования «назначало» экспертов по делу Данилова лишь формально. На самом деле их назначили в ФСБ. И люди эти известны: именно они в свое время давали экспертное заключение по делу Бабкина и, понятно, также подтвердили факт передачи секретных сведений иностранцам. Правда, тогда, если вы помните, речь шла о торпедах, а теперь – в деле Данилова – о космических аппаратах. Так что, надо думать, это – эксперты очень широкого профиля. Мастера, так сказать, на все руки…
Настоящие же эксперты по проблеме электризации спутников, которой занимался Данилов, специально собирались по этому вопросу 25 ноября и единодушно подтвердили: Данилов не разглашал никаких тайн. Хочу подчеркнуть: 25 ноября собирались все эксперты по этой проблеме – других просто не существует.
— Смогут ли они защитить истину? И Валентина Данилова?
— Есть такая надежда. По крайней мере, комитет защиты ученых не остановится.
— Есть ли у вас какой-то план действий?
— Конечно. Будем собирать подписи виднейших российских ученых в защиту Валентина Данилова, организуем протесты на Западе, будем добиваться пересмотра дела в Верховном суде, искать правды в Страсбургском суде по правам человека. Во вторник состоится еще один семинар, на котором будет обсуждаться дело Данилова. Теперь, когда предыдущий семинар позволил добиться полной ясности в технической стороне вопроса, полностью подтвердив невиновность ученого, мы займемся правовой и юридической частью.
— Думаете, к вашим аргументам прислушаются? Складывается впечатление, что люди, осудившие Данилова на 14 лет, принимали к рассмотрению материалы весьма избирательно.
— Да, сегодня прослеживается четкая связь между судом, прокуратурой и ФСБ, при которой ни суд, ни прокуратура не являются независимыми. До сих пор существуют своего рода «спецсудьи», ведущие дела, связанные со сферой деятельности ФСБ, например со шпионажем. К примеру, судья Марина Комарова, которая вела дела Моисеева, а затем Сутягина. Да и подбор присяжных осуществляется с массой нарушений закона: их берут из неопубликованных списков, приглашают из других субъектов федерации (например, в Москву – из Московской области и наоборот), привлекают к участию в делах по линии спецслужб присяжных, имеющих тесные связи с ними.
А вот чины из ФСБ, похоже, стали понимать, что мы – люди серьезные. По крайней мере, в ходе обсуждения дела Данилова они впервые пошли на разговор с нами и приняли участие в семинаре, который состоялся 25 ноября.
