Цивилизация
— Какие у тебя остались впечатления от пребывания в России?
— Я уже в седьмой раз приехал в Россию! Впервые побывал здесь в 2017 году благодаря российскому скейтбордисту Максиму Круглову, который является моим хорошим другом. Тогда я не очень много знал о том, что можно путешествовать и заниматься скейтбордингом в других странах, и Максим протянул мне руку помощи, чтобы я смог совершить путешествие по Европе.
И тогда я влюбился в Россию. Я в восторге от вашей страны. А Москва — это один из самых красивых городов в мире.
— Как ты оценишь уровень скейтбординга в России?
— Локальная сцена скейтбординга — одна из лучших, что я когда-либо видел. Когда приезжаешь сюда из-за границы, все начинают тебе помогать, хотят кататься с тобой, обедать и тусить вместе. Когда я приехал в Россию в первый раз, мы устроили массовое катание из 40 скейтеров! Я был в шоке, это просто огромная команда. В ней каталось больше людей, чем во всем моем городе. Поэтому сцена скейтбординга в России невероятная большая.
И ваш уровень постоянно растет быстрыми темпами благодаря таким событиям, как Grand Skate Tour. Думаю, что благодаря вложению денег в скейтбординг, которое сейчас происходит, уровень продолжит стремительно расти.
Я видел на больших экранах в скейт-парке видео с маленькими скейтбордистами из России, которые делают сложные трюки: разворачиваются на 540 градусов, исполняют различные флипы — и все это на очень профессиональном уровне. Маленькие дети! Я был в шоке.
Без мощной поддержки от Федерации скейтбординга России этого бы не было. Федерация вливает деньги, организовывает соревнования. И такие события, как Grand Skate Tour, очень важны для России.
— Какие впечатления у тебя остались от Grand Skate Tour — 2022?
— Спасибо большое российской стороне. Они сделали так, что нам всем удалось приехать в Москву — и мне, и скейтерам из многих других стран, — на фоне этой мировой ситуации, которая является очень деликатной. Я хотел отдать здесь все силы и все эмоции, чтобы поддержать российскую сцену скейтбординга.
Несмотря на все, что происходит сейчас в мире, мы любим наш спорт и хотим, чтобы он развивался и чтобы его больше уважали. Поэтому я приехал сюда.
Я хотел показать, что мы, все скейтеры, являемся большой дружной семьей, чтобы ни случилось, и надо оставаться едиными.
Когда меня пригласили в Москву, я сразу сказал: «Еду». У меня не было никаких сомнений, я знал, что буду проводить время с моими друзьями и что везде будет безопасно.
Да, многие другие люди сомневались, говорили мне: «Ты не должен туда ехать, ты не должен это поддерживать».
Я сказал: «Слушайте, я еду не для того, чтобы кого-то поддерживать. Я еду, чтобы поучаствовать в крутых соревнованиях и помочь развитию нашего сообщества скейтбордистов. Я не высказываю никакого мнения о других событиях, я приехал лишь для того, чтобы кататься на скейте».
К тому же в Москве у меня есть хорошие друзья, которых я не видел четыре года, — из-за пандемии и других событий. Так что я не сомневался.
Я восхищен Федерацией скейтбординга России. Они работают очень прозрачно и делают очень много для скейтеров.
Grand Skate Tour, который они организовали, — это суперсобытие. Они пригласили людей со всего мира.
Из-за различных обстоятельств, к которым скейтбординг не имеет никакого отношения, российские скейтеры сейчас не могут участвовать в квалификационных соревнованиях на Олимпиаду-2024. Но когда они участвовали, то делали это круто.
Однажды, когда я был на соревнованиях в США, русский скейтер Костя Кабанов позволил мне переночевать в его комнате. Федерация скейтбординга России хорошо все организовала и сняла комнату с двумя кроватями, благодаря этому у меня было место для ночлега. Моя федерация ничего мне не оплатила.
На мой взгляд, Федерация скейтбординга России работает безупречно. Я был бы счастлив выступать за сборную России. Ваши скейтбордисты имеют отличную поддержку.
— Если бы тебя пригласили в сборную России, ты бы серьезно подумал?
— Да! Определенно, да. Я уже обсуждал возможный переход в другую команду с Международной федерацией скейтбординга, но мне сказали, что пока я не могу сменить сборную. Надо подождать четыре года и решать этот вопрос на уровне Национальных олимпийских комитетов.
Но ладно. В любом случае я представляю в первую очередь самого себя. Меня тянут назад, а я продолжаю двигаться к цели. Знаешь, что происходит, когда ты пытаешься тянуть человека, который не сдается? Ты выбиваешься из сил. Потому что я не сдаюсь. Я продолжаю тренироваться.
Менталитет скейтеров сильно отличается от менталитета обычных людей. На тренировках мы только и делаем, что падаем и поднимаемся, падаем и поднимаемся.
Если Федерация скейтбординга России захочет меня пригласить, то они могут на меня рассчитывать.
— Но сейчас российские спортсмены не могут выступать на международных турнирах.
— Да, это очень серьезная проблема. Но она решится! Это лишь вопрос времени. Да, мы не можем сейчас повлиять на санкции, поскольку этот вопрос решается на самом высоком уровне.
Но когда-нибудь санкции будут сняты и все будет хорошо. Если не к Парижу-2024, то к Играм в Лос-Анджелесе 2028 года. Я очень спокоен в этом плане и уверен, что все вернется на круги своя.
— Ты рад, что скейтбординг из неформальной молодежной культуры превратился в официальный вид спорта?
— Да, я очень рад! Кто-то считает, что скейтбординг — это искусство, и он не должен ограничиваться какими-то правилами и регламентом. Однако я очень рад, что скейтбординг стал олимпийским видом спорта, потому что я могу пережить такой опыт, который мало кто из аргентинцев может испытать.
Я могу со своим скейтом путешествовать по миру и по-настоящему жить, а не выживать. В Аргентине люди именно выживают. Они зарабатывают деньги, но только чтобы прожить. Они не могут путешествовать.
А я уже десять лет летаю по миру со скейтом. А тот факт, что скейтбординг стал олимпийским видом спорта, приводит к тому, что выделяется больше денег на его развитие. Я буду стараться — не только ради себя, но ради всех людей, кто следует моему примеру, ради нового поколения скейтеров, — чтобы путь в скейтбординг стал для них более простым.
Я думаю, что скейтбординг может спасти мир.
— Даже спасти мир?
— Да! Я верю в это. Скейтбординг объединяет всех. Не важно, откуда ты. На Grand Skate Tour приехали люди из Мадаскара, Уганды, Саудовской Аравии. Вау! Как бы я познакомился с этими классными ребятами, если бы не скейтбординг?
Я поделился опытом, который может помочь им. Для меня это цикл в жизни: ты помогаешь, а потом тебе помогают. И так всегда. Так мы постоянно растем вместе.
Скейтбординг — один из тех редких олимпийских видов спорта, в котором ты уверен: соперник будет помогать тебе советом и искренне болеть за тебя. Просто представь себе это!
Посмотри на другие виды спорта. Такого там не происходит. А в скейтбординге тебе протянут руку помощи.
У меня не было спонсоров, и мои друзья из США дали мне необходимый инвентарь для участия на чемпионате мира. А когда незадолго до начала соревнований моя доска сломалась, два друга помогли мне с этим и дали другую. Такого не происходит в других видах спорта на таком высоком уровне, когда ты борешься за победу на ЧМ.
Скейтбординг спасет мир — и я это знаю, потому что даже на соревнованиях самым главным для нас остается дружба.
В современном мире многие люди сидят в своем телефоне и не обращают внимание ни на кого, кроме себя. А в скейтбординге мы общаемся как одна большая семья и хотим, чтобы это сообщество становилось только больше.
— В скейтбординге до сих пор нет тренеров у спортсменов мирового класса, верно?
— Я общаюсь и получаю советы от звезд скейтбординга, которые провели на доске гораздо больше времени, чем я, — с Шейном О'Нилом, Полом Родригесом, Мэнни Сантьяго… Но сложно найти тренера, который сможет объяснить тебе, как именно нужно исполнить трюк. Он может помочь психологически — это да.
В идеале тебе нужна общая физическая подготовка, тебе нужен спортивный психолог, физиотерапевт… У меня нет ничего из этого. И мои дела идут неплохо! Мои друзья — это моя психологическая поддержка, мои тренеры, мои спонсоры.
Есть еще Федерация скейтбординга Аргентины, но деньги, которые спускает ей правительство… Люди хотят забрать деньги себе. Поскольку скейтбординг стал олимпийским видом спорта, появилось финансирование. Есть тренер сборной, президент, вице-президент и так далее. Однако в моей стране все это работает плохо.
Тренер — это не настоящий тренер, президент не исполняет свои функции, они меня не поддерживают, не помогают. И мне очень грустно от этого, потому что я в скейтбординге уже больше десяти лет, а они — два месяца. И они боятся, что я заявлю всем о том, как они некомпетентны.
Не хочу работать с ними. У федерации есть деньги, но эти люди их крадут. Так происходит в странах третьего мира — Южной Африке, Уганде, Аргентине, Чили, Мексике, Колумбии и так далее.
Поэтому я прохожу свой олимпийский путь один. У меня нет поддержки.
Федерация Аргентины не оплачивает мне участие в соревнованиях, не покупает билеты. Россия поддерживает меня больше, чем собственная федерация!
Но я не жалуюсь, потому что кататься на скейте — это моя мечта. Если я должен вложить деньги, чтобы участвовать в соревнованиях, — я это сделаю.
— Ты сможешь участвовать в Олимпийских играх, даже если будешь в конфликте со своей федерацией?
— Это очень сложная тема. Часть людей в федерации хочет, чтобы я поехал на Игры, а другая часть — нет. Федерация скейтбординга находится под контролем Федерации роллер-спорта, которая хочет, чтобы я участвовал в Олимпиаде. Они знают мой потенциал, а чиновники из Федерации скейтбординга либо отказываются его видеть, либо просто боятся потерять работу, если я раскрою, насколько они некомпетентны.
Но я думаю, что все разрешится, и в конце концов правда победит и я смогу участвовать в Олимпийских играх.