Цивилизация
В пятницу в Мосгордуме прошел «круглый стол», посвященный проблемам промышленной безопасности столицы в связи с расширением территории Москвы. Как сообщила председатель думской комиссии по безопасности Инна Святенко, властям предстоит принять единую региональную методику определения химической опасности объектов, а также решить, останется ли неизменной принятая в городе концепция, основанная на выводе потенциально опасных предприятий, либо будет сделан упор на их серьезное переоснащение.
«Вчерашнее облако из березовой пыльцы всерьез напугало москвичей, принявших природное явления за техногенную аварию, — напомнила Святенко. – И их вполне можно понять». Реальная угроза возникновения чрезвычайных ситуаций в Москве существует по нескольким причинам, напомнила депутат. Прежде всего, это большая плотность населения (16–17 тысяч человек на 1 кв. км), а также высокая концентрация потенциально опасных объектов и застройка их санитарно-защитных зон.
Сегодня на территории Москвы расположены 117 потенциально опасных объектов, в том числе 17 радиационно-опасных, 40 химически-опасных, 6 биологически (эпидемиологически) опасных, 54 взрывопожароопасных, а также большое количество инженерных коммуникаций.
В пределах Москвы расположены 209 промзон, занимающих 7700 га, что составляет примерно 16% территории столицы. В городской промышленности и системах жизнеобеспечения стремительно изнашивается оборудование, но средств на его замену, как обычно, не находится. А «снижение технологической и производственной дисциплины» на потенциально опасных объектах делает эту картину совсем уж безрадостной.
В последние годы усилия столичных властей были направлены на снижения объемов хранящихся в городе опасных веществ, рассказал начальник управления департамента региональной безопасности Андрей Чирков. По его словам, сегодня на почти 40 городских предприятиях, использующих в технологическом процессе аммиак, сосредоточено 626 тонн этого вещества. А на трех станциях водоподготовки МГУП «Мосводоканал» для обеззараживания воды используется еще более опасный, чем аммиак, жидкий хлор.
Избавляться от аммиачных холодильных установок предприятия пытаются, переходя на использование в производственном цикле фреона. Однако, признался чиновник, «на отдельных предприятиях сохраняются условия для аварий». По его словам, большие запасы аммиака остаются на Микояновском, Бирюлевском, Черкизовском мясокомбинатах, Московском хладокомбинате и других объектах.
Легче всего удается договориться с городскими предприятиями.
Так, по словам Чиркова, одна из станций водоподготовки Мосводоканала уже переведена на более безопасную технологию, использующую гипохлорит натрия, и до конца 2012 года использование жидкого хлора будет прекращено и на остальных станциях.
До последнего времени наибольшую опасность для города представляла холодильная установка признанного еще в 2008 году банкротом ООО «Маркстрой». В случае выброса аммиака в атмосферу в зону заражения могли попасть 35 тысяч жителей Таганского района Центрального административного округа Москвы или 8 тысяч жителей Юго-Восточного административного округа (в зависимости от направления ветра). В соответствии с решением Лефортовского районного суда Москвы должник был обязан прекратить эксплуатацию аммиачной холодильной установки и вывезти с территории аммиак.
«Три года, пока продолжалась незаконная деятельность этого предприятия, сохранялась реальная угроза, — признался чиновник. – Сейчас предприятие ликвидировано, из холодильной установки слито 33 тонны аммиака».
Впрочем, по словам участвовавших в «круглом столе» представителей предприятий, перейти на другой хладоноситель довольно проблематично даже тем компаниям, которые готовы на это потратиться.
«Наше предприятие существует уже 20 лет и по проекту использует 30 тонн аммиака, — рассказал заместитель гендиректора по техническим вопросам ОАО «ТД «Преображенский» Сергей Кузнецов. – Мы решили заменить оборудование и заказали проект, учитывающий переход на фреон. Но оказалось, что для применения такого оборудования потребуется в 2,5 раза больше энергии, чем при работе с аммиаком. Получить в Москве столь большие дополнительные мощности очень сложно».
Между тем, по мнению гендиректора АНО «Содействие защите населения» Виктора Черняка, с точки зрения безопасности переход на фреон также не является идеальным решением. «Наиболее безопасный из использующихся в мире методов – использование промежуточных воздухоохладителей, — считает эксперт. – Это снижает потребность в аммиаке в четыре раза, доводя его количество до безопасного. Но и здесь остается главный минус – увеличение энергозатрат». Городским властям предстоит решить непростую задачу поиска компромисса между решением задач энергоэффективности и безопасности, признала Святенко, попросив участников «круглого стола» подготовить предложения на этот счет.
Вторая часть «круглого стола» касалась развития в Москве системы оповещения горожан о чрезвычайных ситуациях. По словам заместителя начальника управления гражданской защиты столичного управления МЧС Сергея Чудопалова, система автоматического контроля аварийных выбросов внедрена на всех химических объектах. На 70% таких объектов оборудована локальная система оповещения (персонала и жителей находящихся в непосредственной близости домов). Следующая задача – сопряжение локальной системы оповещения с общегородской, чем поручено заниматься Московской городской радиотранслационной сети (МГРС).
По словам директора департамента ФГУП МГРС Ефрема Козлова, успехи в оснащенности локальными системами оповещения касаются только химически опасных объектов, но есть еще радиационно-, биологически- и просто пожароопасные объекты, с которыми «надо работать так же, как с химическими».
Кроме того, считает Козлов, нельзя забывать и о территориях, прилегающих к заправочным комплексам и базам хранения противогололедных реагентов, которые могут быть приравнены к химическим производствам. А в целом во время возникновения чрезвычайных ситуаций системы оповещения не будут лишними ни в учреждениях, ни в жилых домах. «Недавно на федеральном уровне вышло два свода правил, учитывающих вопросы оповещения при строительстве и реконструировании жилых и общественных зданий, — рассказал Козлов. – А раз Минрегионразвития утвердило, город может выделять деньги. Мы выносим этот вопрос на обсуждение и просим продумать возможность решения».
Между тем потенциально опасным в Москве можно назвать практически любое предприятие.
Так, в начале апреля был обнаружен разлив ртути на Опытно-экспериментальном заводе железобетонных конструкций – филиале ФГУ подводно-технических, аварийно-спасательных и судоподъемных работ на речном транспорте «Подводречстрой». Как сообщили «Газете.Ru» в столичном управлении МЧС, ртуть разлилась на складе, где в старых ящиках хранились колбы со старыми препаратами (1960–1970-х годов) для контактной сварки. На самом заводе, расположенном по этому адресу с 1950-х годов, затруднились сказать, кому принадлежали опасные препараты. «Давно нет людей, которые этим занимались, и никто не знал о содержимом ящиков, — рассказали на заводе. – Там и склада-то не было: стояли эти упаковки в сторонке, и никто не обращал на них внимания. А тут тронули — колба выпала и разлилась».
По словам Владимира Тимошина, директора предприятия «Экотром», занимающегося ликвидацией ртутного загрязнения, подобные ситуации возникают достаточно регулярно и для специалистов стали обыденностью. На старых складах предприятий, сменивших хозяев, закрытых и перепрофилированных, обнаруживается «все что угодно».
