Цивилизация
В четверг Генштаб отчитался об итогах осеннего призыва, стартовавшего в сентябре и закончившегося в декабре 2011 года. Как рассказал журналистам замглавы ведомства Василий Смирнов, в общей сложности служить отправились 135 800 молодых людей из различных регионов страны. Однако, отвечая на вопрос корреспондента «Газеты.Ru», Смирнов оговорился, что среди них нет ни одного жителя Чеченской республики.
В этот осенний призыв, сказал он, совершеннолетние жители Чечни «на военную службу не призывались, хотя призыв шел», поэтому в основном в армию пошли чеченские контрактники.
Говоря о причинах этого явления, Смирнов объяснил, что для призыва юношей из этой северокавказской республики «необходимо наладить учет граждан, также должны быть созданы и должны заработать медкомиссии», чего, очевидно, пока так и не произошло. От дальнейших комментариев Смирнов отказался, официальный представитель чеченского правительства Альви Каримов также заявил, что обсуждать эту тему не собирается.
В прошлом году перед осенним призывом представители Минобороны заговорили о ситуации со службой в армии выходцев из северокавказских республик. Сначала главный военный прокурор Сергей Фридинский, комментируя плачевное состояние дисциплины и рост случаев дедовщины в вооруженных силах, объяснял эти явления в том числе тем, что «национальные банды» из призывников с Северного Кавказа, объединяясь в клановые сообщества еще по дороге в воинскую часть, начинают устанавливать свои порядки. Правда, тогда речь о Чечне, по сути, не шла, так как уже несколько лет выходцы из этой республики действительно не попадают под призыв.
Главный военный комиссар Челябинской области Николай Захаров заявил, что в Минобороны существует идея и вовсе отказаться от призыва не только жителей Чечни, но и Дагестана, Ингушетии и других северокавказских республик. При этом Захаров ссылался на решение Генштаба, якобы собиравшегося таким образом снизить число межнациональных конфликтов в вооруженных силах. В Генштабе тогда слова челябинского главного военного комиссара опровергли.
После этого в СМИ появилась информация о том, что из всех жителей северокавказских республик призыва в армию снова удастся избежать только чеченцам. В частности, источники в Генштабе объясняли это опасениями, что полученные на службе навыки проникнувшиеся идеями радикального ислама по возвращении домой юноши впоследствии используют для борьбы с силовиками. Однако в сентябре прошлого года замглавы Генштаба Смирнов, выступая перед журналистами, назвал эти публикации не соответствующими действительности.
«Призывная кампания в Чеченской республике, как и во всех других регионах России, проводиться будет», — сказал он.
Два месяца спустя, уже в разгар призыва, в интервью «Газете.Ru» начальник направления призыва главного организационно-мобилизационного управления Генштаба Алексей Князев также говорил, что особого статуса жители Чечни не получат: «Нет, они все граждане Российской Федерации». Правда, на прямой вопрос, будут ли чеченцы в 2011 году призваны и отправлены в армию, он ответа не дал и предложил обращаться к штабу Южного военного округа. Там, впрочем, также никаких конкретных ответов не дали. Глава Чечни Рамзан Кадыров тогда, комментируя ситуацию, называл все высказывания представителей Генштаба «провокационными» и направленными на то, чтобы «разыграть чеченскую карту».
Тема призыва в Чечне действительно давняя и болезненная как для представителей республиканских властей, так и для сотрудников Генштаба.
Последний в современной России призыв в армию жителей Чеченской республики имел место в 1990-х годах, до начала в 1994 году первой войны, вспоминает координатор организации «Гражданин и армия» Сергей Кривенко. С началом первой чеченской кампании призыв в этой республике свернули. После не было предпринято никаких попыток возобновить его, а затем в 1999 году началась вторая чеченская война.
В 2007 году призыв в Чечне попытались возобновить, но эта инициатива натолкнулась на активное противодействие со стороны республиканских властей. В Грозном начались акции протеста, а местный омбудсмен Нурди Нухажиев, часто транслирующий мнение администрации, говорил о неуместности возобновления призыва. По его словам, брать в армию чеченцев, детьми заставших две войны, чтобы они служили вместе с офицерами, которые в них участвовали, было бы глупо. И после этого три года ни в Чечне, ни в Генштабе к теме призыва не возвращались.
Впрочем, формально, говорит Кривенко, не призывая в армию жителей Чечни, Минобороны никак не нарушает закон.
«Ведь в Конституции с 1993 года у нас отсутствует положение о поголовной воинской обязанности, все это теперь регулируется федеральным законом. А согласно этому закону, каждый призыв президент издает указ, в котором называет число подлежащих призыву граждан. При этом нигде не оговаривается, откуда их должны набирать», — говорит собеседник «Газеты.Ru». Иначе говоря, объясняет он, Генштаб вправе вообще не трогать определенные регионы, руководствуясь местной мобилизационной обстановкой, резервом, числом людей, имеющих отсрочки, и т. д. «Так что закон они не нарушают, но, конечно, это порождает массу вопросов. То есть многие вправе спросить, почему в таком случае не перестать призывать в армию москвичей. К тому же это в некотором смысле и нарушение равенства прав и обязанностей, закрепленного в той же Конституции. Выходит, что они не равны», — считает Кривенко.
По его мнению, путанные объяснения Генштаба обусловлены лишь тем, что само решение не призывать жителей Чечни в армию — «чисто политический вопрос».
«Минобороны избегает принимать какие-то политические решения, это не их уровень. Думаю, что и не на их уровне было решено не брать в армию чеченцев, видимо, продиктованное какими-то политическими соображениями и нежеланием ссориться с местными властями. Но тогда неясно: с одной стороны, вы говорите, что в республике все здорово и она оправилась от войны, но тогда почему бы не призывать ее жителей в армию, раз там все восстановлено?» — удивляется правозащитник. Источник «Газеты.Ru» в госаппарате подтверждает: «От Минобороны в вопросе призыва в Чечне ничего не зависит, это политическое решение более высокого уровня».
