Цивилизация
Первым в Чечне подсудимым, чье дело будет рассматриваться коллегией присяжных, стал Зелимхан Магомадов. В 2003 году Краснодарский краевой суд приговорил его к 23 годам за участие в незаконном вооруженном формировании (НВФ), а теперь его обвиняют в покушении на убийство. По данным следствия, в октябре 2000 года в Грозном он попытался убить занимавшегося частным извозом Лечу Зухайраева, в прошлом сотрудника милиции. В республиканском СКП считают, что таким образом Магомадов хотел отомстить Зухайраеву «за его служебную деятельность».
В понедельник в Верховном суде (ВС) Чеченской республики Магомадов попросил рассмотреть его дело с участием присяжных.
Чечня стала последним российским регионом, где заработал этот судебный институт. Официально суд присяжных начал функционировать в республике с 1 января 2010 года. В ноябре 2009 года Конституционный суд (КС) разъяснил, что введение судов присяжных на всей территории России, которое было обязательным условием прекращения действия моратория на смертную казнь (Конституция гарантирует человеку, которому грозит высшая мера наказания, право требовать суда присяжных), «не создает возможность назначения этой высшей меры наказания». Отсутствие присяжных в судах Чечни было официальным залогом существования моратория на казнь. После решения КС препятствие для процессов с заседателями в республике исчезло.
В Чечне, рассказали «Газете.Ru» в Верховном суде республики, к введению института присяжных начали готовиться сразу же после того, как КС вынес решение по смертной казни. «Мы начали учиться работать с ними, составлять списки, анализировать особенности работы. Было довольно трудно, но подготовились мы в итоге хорошо», — сказал «Газете.Ru» сотрудник центрального аппарата ВС.
Набирать участников коллегии, напомнил он, мешало еще и отсутствие отвечающих за это муниципальных образований. «В республике ведь был режим КТО, а потому образований не было. Когда его отменили, муниципалитеты у нас наконец появились, и мы начали набор», — пояснил собеседник. Ранее президент Чечни Рамзан Кадыров предлагал дать возможность формировать суды присяжных властям в обход муниципалитетов, но в итоге это предложение отклонила Госдума. По официальным данным, к сегодняшнему дню в основном списке потенциальных присяжных, избранных муниципалитетами, числятся 6 тысяч человек, а в запасном — 1,4 тыс.
«И сегодня 16 человек, впервые вызванных в суд, проявили добросовестное отношение и пришли вовремя», — говорит судья Герман Александров, рассматривающий дело Магомадова. Он пояснил «Газете.Ru», что в первое чеченское жюри присяжных отобрали 12 основных и 8 запасных заседателей. «И вопреки всем заявлениям о том, что найти в республике незаинтересованных или не связанных с подсудимым людей невозможно, нам это удалось. Наши присяжные оказались очень компетентными: не шумели, все пришли, не отказались, добросовестно избрали старшину. Я считаю, что в нашей республике суд присяжных уже полноценно заработал», — радуется судья Александров. Он, как и остальные участники процесса, встречается с судом присяжных впервые, но уверен, что при рассмотрении дела Магомадова проблем не возникнет. Следующее заседание запланировано на 4 мая.
Вряд ли суд присяжных в Чечне сможет быть по-настоящему независимым, считает грозненский адвокат Жабраил Абубакаров.
«Мне самому предлагали участвовать в процессе Магомадова, но я вынужден был отказаться, так как мне сейчас приходится заниматься исками в Страсбург по делам чеченцев, которым ранее в суде присяжных отказывали. Мы писали в КС, ссылаясь на то, что по закону каждый человек не зависимо ни от чего имеет право на тот суд, который он выбирает, но нам отказывали. Теперь ждем, что скажет Европейский суд», — сказал он «Газете.Ru». Магомадов мог бы и не быть первым жителем Чечни, чье дело рассматривает суд присяжных, говорит адвокат. Несколькими днями ранее один из членов НВФ, пойманный при попытке самоподрыва, попросил рассматривать его дело коллегией, но в итоге отказался. «И понятно почему. В маленьких северокавказских республиках будет очень сложно находить присяжных, не заинтересованных в том или ином вердикте», — говорит Абубакаров.
В пример он приводит дело о нападении боевиков на Нальчик в 2005 году. «Дело слушается уже почти четыре года. За это время год формировали коллегию, с трудом находя людей, не пострадавших от нападения, потом вышли поправки, согласно которым дела о терроризме рассматривают только судьи, и поэтому присяжных разогнали. Потом КС разъяснил, что присяжные все-таки могут рассматривать дело, так как такой выбор был сделан еще до принятия закона. Теперь судье снова придется набирать жюри. Мне кажется, что и в Чечне будут встречаться такие дикие казусы», — считает адвокат.
Член правозащитной организации «Мемориал» Александр Черкасов, напротив, считает, что подобные проблемы могут встречаться не только на Северном Кавказе. «Выделять Чечню во что-то особенное я бы не стал. С правоприменительной практикой проблемы на всей территории России, хотя в Чечне, конечно, больше влияния на коллегию», — сказал правозащитник «Газете.Ru».
Те же проблемы существовали и в царской России, говорит он: «И в Российской империи, как сейчас, из компетенции присяжных статьи выводили целыми пакетами, оставляя им бытовуху, но это все равно очень сильная школа гражданского правосознания». В случае с Чечней, говорит он, на работу судов присяжных могут повлиять и традиции. «Эта республика и сейчас имеет меньшие показатели по рассмотренным делам, потому что многие в суд просто не идут, — говорит эксперт. — Значительная часть дел здесь всегда решалась традиционным способом во внесудебном порядке — в соответствии с горскими обычаями, а не УК РФ. Было даже такое понятие, как «русский следователь»: к властям шли, когда понимали, что точно нужен независимый арбитр».
