Газета.Ru в Telegram
Новые комментарии +

«Обычный офицер империи, не герой, не богатый»

Как было определено имя умершего в Турции русского офицера

Как удалось определить имя русского офицера, найденного в могиле на востоке Турции, от чего он умер и сколько раз его вдова просила повысить ей пенсию, «Газете.Ru» рассказал сотрудник Российского военно-исторического архива Олег Чистяков.

— Олег Вячеславович, накануне турецкие СМИ, не ссылаясь ни на кого, сообщили имя найденного на востоке Турции русского офицера. Вы принимали участие в процессе его идентификации?

— Я принимал непосредственное участие. Надо отдать должное, в интернете были выложены настолько подробные фотографии, что нам никуда выезжать даже не пришлось: и отдельные фотографии эполет, и мундира, и гроба… Мы посоветовались, подискутировали, потом возникла эта версия о генерале Геймане. Однако для специалистов она была несостоятельной с самого начала.

Поскольку сразу было видно несоответствие и в обмундировании, и в знаках различия.

Нам пришлось приводить железные доказательства того, где похоронен генерал Гейман, и мы нашли официальный номер газеты «Кавказ», где четко указано, что «сегодня в 2 часа пополудни тело генерала Геймана было предано земле в Александрополе».

— Как же вы установили личность офицера?

— Все очень просто. На фотографиях было видно, что это мундир, который существовал в Русской армии с 1882 по 1907 год — образца, который ввел Александр III, так называемого русского образца. Главное его отличие — он без пуговиц, на крючках. Хорошо сохранились шаровары, которые четко видны. Клапаны на обшлагах (концы рукавов) четко дают понять, что он служил в армейском пехотном полку.

Далее, по эполетам было видно — это подполковник: на них тонкая бахрома и три звездочки. А цифры 20 на них говорят, что это 20-я пехотная дивизия. Мы обратились к рукописной коллекции, в которой по старшинству указаны все офицеры полков Русской армии за период с 1820 года до 1917-й. Мы знали дивизию (четыре полка — 77, 78, 79 и 80-й).

Всего в этой дивизии в интересовавший нас период нашлось восемь умерших подполковников.

— Которые умерли в разное время и разных местах?

— Для каждого мы определили место захоронения, для каждого отдельно пришлось искать документы в фонде Главного штаба. Дело в том, что, если офицер умирал на службе, его семье назначалась пенсия и заводилось пенсионное дело. В нем обязательно есть свидетельство о смерти с указанием места захоронения и причины смерти. В деле полный послужной список, прошения вдовы, расчет пенсий и так далее…

Выяснилось, что на русском кладбище в Ардагане был похоронен только один подполковник — Карл Карлович Ржепецкий — в 1894 году.

Другие — в Тифлисе, Кутаиси и прочих местах. С полной уверенностью можно утверждать, что идентификация совершенно правильная. Подполковник Ржепецкий был католиком, а поскольку в Ардагане не было Римско-католической церкви, то отпевали его в армянской католической церкви.

Свидетельство о смерти выписано армянской католической церковью, и довольно интересно, что написано оно двумя столбиками, на русском и армянском языках.

В нем написано, что умер он от кровоизлияния в мозг, вызванного хроническим воспалением спинного мозга.

Самое удивительное, что в одном из прошений, а вдова их писала порядка пяти штук, был указан тиф.

— А о чем писала вдова прошения?

— Вдова и дочери жили также в Ардагане. По тем временам уже не молодая, ей было около 45, ему 47. Две дочери — Мария и Елена. Пенсия им была положена довольно небольшая — в Русской армии не баловали офицеров пенсиями. Порядок был примерно такой: 123 рубля в год от государства, 320 рублей из эмиритальной кассы (накопительная часть) плюс по 30 рублей в год каждой дочери.

Вдова все время подавала прошения об увеличении пенсии, и ей она была увеличена с официальной формулировкой «в изъятие из общего правил», то есть она не имела на это права и пенсию увеличили из милости. После этого она не перестала писать прошения, но ей отказывали. После смерти семья его переехала сначала в Тифлис, затем в Гродно, и следы их обрываются в 1904 году в Москве.

— Известно ли, чем отметился Ржепецкий, служа в Ардагане? Он участвовал в войне?

— Нет, в войне не участвовал. На самом деле он там служил недолго.

Ржепецкий — совершенно обычный офицер империи, не герой, не богатый.

Не сделавший особой карьеры, хотя и неудачником его назвать нельзя. Таких было большое множество, служивших на границе империи, поскольку там была льготная выслуга и повышенное жалованье. До этого он служил в Туркестане, был награжден тремя орденами, брал Коканд во время среднеазиатских походов, где, по заявлению вдовы, он и простудился, получив «воспаление спинного мозга».

— Специалисты говорят, что с точки зрения современной медицины причина смерти звучит очень странно…

— Сегодняшняя медицинская терминология и тех времен действительно очень сильно отличаются. Но это диагноз официальный, в деле есть медицинское заключение от врача.

— Откуда был призван Ржепецкий?

— Он официально происходит из дворян Волынской области, поляк, но родился в Ревеле (Таллин). Учился в варшавском пехотном юнкерском училище, потом обычная служба обычного офицера.

— Как образовалось русское кладбище в Ардагане и что с ним стало?

— Мы не можем точно сказать. Мы смогли по мере поисков составить список русских офицеров, похороненных на этом кладбище, это несколько десятков человек. Мы обнародуем этот список, у нас уже есть договоренность об этом с журналом «Старый Цейхгаусс». Там была армянская католическая церковь, точно была и русская церковь.

— Мы знаем, что тело Геймана и других высоких военачальников перевозили в Гюмри, другие города, у Ржепецкого был не такой высокий статус?

— Он просто умер своей смертью в мирное время. Естественно, похоронен был там же. А транспортировать тело куда-то на родину в те времена стоило огромных денег. Кстати, генерала в мирное время тоже не отвезли бы, если только за счет семьи.

— На фотографиях видно, что гроб лежал в некоем подземном склепе — это такая традиция тех лет?

— Такие традиции бывали, это не склеп, а скорее свод, который бетонировали. В этом ничего особенного нет.

— То есть там было русское кладбище, и сейчас мы видим, что там ведется строительство?

— Да, но там лежат не только офицеры. На одной фотографии мы видели, что из другого раскопа торчит чей-то сапог. Когда кладбище было уничтожено, сказать трудно, поскольку Ардаган был захвачен турками в 1914 году — скорее всего, в этот период… Турки никогда не были заинтересованы хранить память о пребывании там русских.

Я уверен, что они даже не знают, что там когда-то было русское кладбище.

— Выходит, вы совершенно независимо от турок вели это расследование?

— Да, турки проявились только сейчас, в последний момент, когда я начал выкладывать все в социальных сетях. Турки к установлению его личности вообще никакого отношения не имеют, они просто первыми на это среагировали. Они и не могли ничего определить, поскольку документы все находятся в Москве. К нам был запрос от Министерства иностранных дел, и мы на него ответили, когда была установлена личность.. Имя подполковника нам стало известно семь дней назад.

— Сколько человек занималось этой работой с вами?

— Ею занимались главный специалист Владимир Пономарев (признан в РФ иностранным агентом), ведущий специалист Дмитрий Николаев, а инициирована работа была директором архива Ириной Гаркушей.

Что думаешь?
Загрузка