Цивилизация
Из всех понятий, которые использует в своем лексиконе современное кино, самым эксплуатируемым и давно потерявшим смысл является слово «независимый». Изначально американское независимое кино снималось вне студийной системы, чем и было замечательно. Сегодня это давно не так: сами мейджоры с удовольствием производят малобюджетные «фестивальные» ленты, а многие в прошлом независимые студии зарабатывают на бесстыжем мейнстриме. Но и второй, собственно содержательный, смысл эпитета «независимый» тоже девальвирован: если тот или иной фильм не зависит от законов массового рынка, то он все равно встроен в некую систему координат и подчинен определенному эстетическому или этическому коду – моментально опознаваемому и далекому от оригинальности.
Задуматься об этом заставили два фильма основоположников американского независимого кино – «Земля обетованная» Гаса Ван Сента и «Побочный эффект» Стивена Содерберга, представленные в конкурсе 63-го Берлинского фестиваля.
Стилистически картины резко отличаются друг от друга, подтверждая устоявшиеся репутации обоих режиссеров:
Ван Сент – лирик, Содерберг – формалист и прагматик.
В остальном между ними настолько много общего, что диву даешься. Оба замахнулись на триллер, хотя раньше были более или менее чужды этому жанру. В обоих сценариях есть финальный разворот, представляющий события в неожиданном ключе. Оба фильма рассказывают историю противостояния одинокого человека общественному мнению, а конкретнее — неодолимой силе всесильных корпораций (это сближает их и с российским конкурсантом Берлинале, «Долгой счастливой жизнью» Бориса Хлебникова, в которой речь идет о корпорации под названием «государство»). Определенные параллели можно провести и между двумя центральными актерами:
Мэтт Дэймон в «Земле обетованной» и Джуд Лоу в «Побочном эффекте» — почти ровесники, сорокалетние звезды в разгаре творческого кризиса среднего возраста, изо всех сил стремящиеся к ролям рядовых, ничем не выдающихся граждан, «таких как все».
У двух режиссеров разница в возрасте более заметна – шестидесятилетний Ван Сент старше Содерберга на десять лет, но их карьеры могут послужить отличным материалом для сравнительного анализа. Они начались практически одновременно: первый нашумевший фильм Ван Сента «Аптечный ковбой» (его предыдущий малобюджетный гей-романс «Дурные ночи», по сути, не был в прокате) и прославленный дебют Содерберга «Секс, ложь и видео» вышли в один год, в 1989-м. С тех пор оба пережили сближение с массовым кинематографом, были обласканы «Оскаром» — Содерберг больше Ван Сента, возвращались к «независимым» корням и вновь от них отрекались. У каждого есть по «Золотой пальмовой ветви» — высшей награде в мире авторского кино. Каждый переживал трудные времена, но потом вновь привлекал внимание публики и критиков.
Наконец, оба пришли к приемлемому компромиссу с главной американской корпорацией – Голливудом.
«Земля обетованная» рассказывает о двух наемниках газового гиганта «Глобал», которых посылают в маленький городок с целью прощупать почву – во всех смыслах (рядом со взвешенным героем Мэтта Дэймона – колоритная, как никогда, Фрэнсис Макдорманд в одной из самых выразительных своих ролей). Они должны рассказать фермерам о том,
какие преимущества те получат, продав свою землю акулам из «Глобал» для добычи природного газа, и не слишком распространяться об экологической угрозе, связанной с подобными разработками.
Провинциалы развесили уши, они о таких деньгах раньше и не слышали, но гармоничные переговоры нарушает явление гиперактивного эколога, раскрывающего фермерам глаза на подлый корпоративный замысел.
Борьба лоббиста с активистом – не только за уши и души горожан, но даже за одну и ту же девушку – составляет центральный сюжет фильма, ведущий к внезапной развязке, одновременно безнадежной и светлой.
Обращает на себя внимание поведение главного героя, который когда-то сам вырос в подобном, ныне умершем, городке: для него важнее всего не подписать контракты с местными, а доказать им, что он – не злодей, что он действует в их интересах и желает им добра (еще бы: теперь они смогут уехать из этой дыры и оплатить учебу своих детей в колледже!).
Точно так же уговаривает сам себя герой «Побочного эффекта» — психотерапевт, назначающий своей пациентке, склонной к суициду молодой женщине, мощные современные антидепрессанты. Именно они, как выясняется, приводят к сомнамбулизму: отправившись гулять во сне, милая девушка (исключительная актерская работа Руни Мары) кухонным ножом убивает своего красавца-мужа, только что выпущенного из тюрьмы.
Теперь по всему выходит, что виновата в трагедии не она, а врач, прописавший ей опасные таблетки.
Содерберг берет более широкий проблемный спектр, чем Ван Сент. Его герой, стремительно теряющий семью и работу, восстает не столько против фармакологических компаний (хотя, разумеется, после инцидента продажи у одной из них резко падают, а у других, наоборот, поднимаются), сколько против основы основ американского общества: лекарств, способных излечить любые недуги, а заодно избавить от хлопот в личной или профессиональной жизни.
Безуспешно пытаясь разрушить массовый самообман, он оказывается наедине с подлинным безумием – как у Хичкока, тщательно спланированным, но от этого еще более пугающим.
И доктор-рационалист Джуда Лоу, и глобалист поневоле Мэтта Деймона мучительно осознают, что они – плоть от плоти системы, несправедливость и бесчеловечность которой признают.
Несомненно, те же чувства разделяют Содерберг и Ван Сент, давным-давно потерявшие свою независимость, но хранящие память о ней – память, которая, судя по всему, и не позволяет окончательно отдаться системе, снимая бесконечных «Друзей Оушена» и не парясь ни о чем, кроме кассовых сборов.
Наверное, поэтому в конечном счете и «Земля обетованная», и «Побочный эффект» оказываются фильмами не о том, как корпорации правят вселенной, давя и уничтожая отдельных несогласных индивидуумов, а о «человеческом факторе». Кому бы ты ни служил, на чьей бы стороне ни находился, попробуй оставаться человеком. И воздастся тебе по заслугам.
