Цивилизация
Кирилл Серебренников рассказал, чем будет заниматься под его началом «Гоголь-центр» — такое новое имя получит столичный Театр им. Гоголя с приходом нового руководства. Назначение на этот пост одного из самых активных постановщиков проходило отнюдь не гладко – часть коллектива устроила новому руководителю демарш, обратившись к властям всей уровней с требованием остановить «разрушение русского психологического театра». На недавней пресс-конференции режиссер сообщил, что намерен не разрушать, а пополнять репертуар театра с помощью «резиденций» — подрядов с внешними труппами и студиями, которые будут переносить на сцену театра собственные постановки и делать новые; в числе первых резидентов – музыкально-театральная студия «Саундрама» и костромская труппа современного танца «Диалог Данс»; кроме того, с площадки «Платформа» в «Гоголь-центр» переедут спектакли учебного театра «Седьмая студия» — завоевавшая «Золотую маску» постановка «Отморозки» самого Серебренникова и находящиеся в процессе производства «Метаморфозы» Давида Бобе. В интервью «Газете.Ru» Серебренников рассказал о проходящей театральной реформе, смене поколений в отечественном театре и планах на сезон.
— В ситуации с Театром им. Гоголя ваши недоброжелатели изображают вас эдаким Карабасом-Барабасом, который пришёл, уничтожил репертуар, разогнал артистов и хочет превратить театр-дом в бордель. Что вы можете им ответить?
— Я даже не знаю, как комментировать, потому что это какое-то безумие. Понимаете, такие резкие изменения судеб театров в российской истории случались, насколько я знаю, всего несколько раз. Один из случаев – Товстоногов в БДТ, другой – Любимов в Театре на Таганке. И я ни в коем случае себя с ними не сравниваю, могу только в своё оправдание сказать, что на момент, когда они брали театры, Товстоногов был известным режиссёром, одним из многих, а Любимов поставил вообще только один спектакль. То есть они стали Товстоноговым и Любимовым, уже получив свои театры и эту возможность. Такие возможности у режиссеров моего поколения начали появляться только сейчас.
А в Германии мой товарищ Томас Остермайер уже 13 лет руководит театром «Шаубюнне», и он против чего-то идеологически боролся и против чего-то «художественно» бунтовал, но это не испугало тех, кто пригласил его… Мне кажется естественным и логичным, когда молодым режиссёрам, активно действующим в искусстве, много работающим, предоставляются такие шансы. И дайте время, и тогда станет ясно, кто из них получится. В случае с Театром им. Гоголя так совпало, что Департамент по культуре Москвы был недоволен состоянием дел в подведомственном ему учреждении, и они предложили мне подумать, что с этим можно сделать. Я изложил им программу, и они на неё пошли, таким образом дав мне возможность попробовать реализовать мои идеи на практике. Если я эту возможность использую с пользой для дела – будет хорошо. Если нет, и у меня ничего не получится, то меня следует выгнать и заменить другим режиссёром. Но ситуация, когда театры передаются по наследству и действуют бессрочные контракты, мне кажется, относится всё-таки уже к глубокому прошлому.
— Как вы думаете, какую роль в этом скандале сыграло ваше имя? То есть были бы все эти открытые письма и театрализованные митинги, если бы в точно таких же условиях назначили не вас, а, например, Олега Меньшикова?
— Дело в том, что у каждого своя судьба. В случае того же Олега Меньшикова, который делает в Театре Ермоловой в принципе то же, что и я, произошла мирная передача власти. Умный Владимир Андреев, поняв ситуацию, оценив свои возможности и возраст, всё-таки поступил разумно. Поэтому не могу ничего сравнивать, знаю вот, что у нас такая ситуация, и будем в ней жить. Я привык к нападкам, колкостям, которые про меня пишут. Я знаю, что делаю, и уверен в этом. У меня есть зрители, есть команда, есть люди, которые хотят мне помочь. Дайте время — посмотрим.
— В итоге 32 из 52 актёров станут группой резидентов нового «Гоголь-центра». Вам удалось найти с ними общий язык?
— Был первый разговор, я им предложил какую-то возможность работы. Дальше уже будем смотреть, может, в результате желающих будет больше. Или меньше.
— Расскажите подробнее о структуре театра. Что вообще конкретно значит слово «резидент», как это оформлено юридически и по каким принципам вы их выбирали?
— Резиденты — это коллективы, с которыми «Гоголь-центр» подпишет контракты. Выбирал я по принципу интереса, по группе крови. То есть понятно, что «Седьмая студия» (учебная театральная студия, которую составляют студенты курса Серебренникова в Школе-студии МХТ. – «Газета.Ru») интересна мне; очень важно для театра и очень интересно и то, что делает Володя Панков (основатель и руководитель студии «Саундрама». — «Газета.Ru»), и как современный танец переплетается с драматическим театром, отсюда компания «Диалог Данс». Резиденты будут заключать с «Гоголь-центром» срочный договор с возможностью продления и будут показывать свои, уже произведённые, вещи плюс в сотрудничестве с театром делать новые спектакли.
— Будут ли эти группы работать по отдельности, или появятся и совместные спектакли?
— Сначала по отдельности, потом будут и совместные.
— Состав резидентов устойчив на ближайшие три года, или он будет как-то меняться?
— Пока что речь идёт о ближайших двух сезонах. Потом посмотрим, что будет на третий.
— Не совсем понятна судьба вашей «Седьмой студии». Изначально она создавалась в прошлом сезоне под крылом МХТ, и планировалось, что она будет работать на Новой сцене. В итоге там выпустили всего два спектакля, а теперь студия входит в состав «Гоголь-центра». Что-то не сложилось с МХТ?
— МХТ — это наш Дом, наша Школа. Это всегда будет родным. Но даже из удобного и теплого дома иногда полезнее уходить в самостоятельную жизнь. Мы всегда будем благодарны Олегу Павловичу и Анатолию Мироновичу, да и многим мхатовцам, которые нам помогали встать на ноги, и впредь будем помнить добро и заботу. Если говорить о «Седьмой студии» и наших ребятах, то надо напомнить, что «Седьмая студия» ещё производит проект «Платформа», который существует на «Винзаводе», мощно развивается и будет развиваться дальше. Студия будет продолжать работать там в рамках «Платформы» и при этом делать новые спектакли в «Гоголь-центре» (а две из уже существующих постановок, «Отморозки» и «Метаморфозы», перейдут на его сцену).
— План жизни «Гоголь-центра» уже расписан до 2015 года. Какие события кажутся вам самыми главными?
— Сейчас мне трудно что-то выделить, просто надо начать работать и понять, как всё будет складываться. Пока что самым главным мне кажется... Знаете, мне очень обидно, когда трогаешь стену, а она рушится. Когда там так всё грязно, когда пахнет мочой кошек в сочетании с борщом, когда так много пыли и нет аппаратуры. Любой театр, какой бы он ни был – просто его здание – заслуживает уважения, какой-то любви и отдачи. Люди, которые не любят театр как организм, обречены и недостойны даже сожаления. Мне не жалко людей, которые довели этот театр до такого чудовищного состояния. Я не об актерах, а о тех, от кого это действительно зависело. Мне кажется, им должно быть стыдно, очень стыдно. Необходимо хотя бы починить это несчастное, запущенное здание, брошенное нерадивыми хозяевами, бесконечно говорящими о величии репертуарного театра и о том, что они — последний великий психологический театр. Пускай они оглянутся вокруг себя и поймут, в какую помойку они превратили этот свой театр-дом.
— В последнее время в театре пошёл процесс стремительной смены власти. Новые худруки назначаются повсюду, не только в Москве. Как вам кажется, почему эти реформы, которых так долго ждали, начались именно сейчас?
— Потому что, видимо, пришли люди, которые применили волю. Раньше были люди, которые этого не делали. Теперь появились люди, которые видят цель в том, чтобы делом заниматься, которым не наплевать на театр. Которые поняли наконец, что так больше жить нельзя.
— Одной из главных претензий в ваш адрес для многих является то, что вы, дескать, ругаете в «Фейсбуке» власть, ходите на митинги и ставите спектакль «Отморозки», но, вместе с тем, берёте деньги у администрации президента и делаете постановку по роману, приписываемому Суркову. А теперь ещё скажут: «Вот-вот, и театры у нас просто так никому не дают!». В чём эти рассуждения не верны?
— Мне не интересно комментировать чужие фантазии. Я больше не буду давать интервью про Театр им. Гоголя, пока мы не откроемся и пока не начнем играть спектакли. Вообще-то, любой человек, который работает в бюджетной сфере, получает зарплату. А эта зарплата тоже имеет отношение к государству, к власти. И выдача этой зарплаты, и многое другое тоже находится в юрисдикции власти. И тогда, если быть последовательным, если следовать всем заявлениям, сделанным в «Фейсбуке», надо просто тихо и спокойно закрыть все театры, все СМИ, даже оппозиционные, потому что они тоже делаются на деньги, которые распределяет власть, уехать из страны, или вообще ничего не делать, не есть, питаться травой и корой.
Потому что как только мы входим хоть в какие-то отношения с государством – а театр у нас весь дотируется именно им, то мы неизбежно соприкасаемся с властью. Так вот, я предпочитаю эти деньги у власти брать, потому что это не её деньги, а наши с вами. Вы платите налоги, и я плачу налоги. И эти средства, как и деньги от трубы, от нефти, от газа – часть общего богатства, которое должно правильно и рационально использоваться. И использование их на культуру я считаю очень правильным.
Потому что культура – всегда инвестиции в завтрашний день. В сознание каждого человека и в его жизнь, его потомство. В здравый смысл.
Поэтому – брать деньги, брать и ещё раз брать. И брать много. Потому что эти деньги иначе будут вывезены, украдены, уйдут в песок. Или на них построят ракеты какие-нибудь, гонку вооружений очередную начнут. Я за то, чтобы сокращать расходы на чиновников, на войну, на содержание репрессивного аппарата и увеличивать на культуру. И мне кажется, что если это отстаивать, а не заниматься выяснениями, кто ходит в Кремль, а кто не ходит, кто что ставит, а кто не ставит, кто рушит репертуарный театр, а кто его воспевает, то очень скоро все эти радетели за русский репертуарный театр, на который никто не нападает (надо быть идиотом, чтобы на него нападать; тысячу раз было сказано, что Театр им. Гоголя будет репертуарным)… Так вот, этим всем людям надо сказать, что если они не перестанут заниматься своими мелкими сварами в «Фейсбуке» и атаковать друг друга в медиапространстве, то скоро придут какие-то серьезные дяди из министерства финансов и скажут: «Господа, да вы кто такие?! Кому вы со своим театром вообще нужны? Давайте, до свидания!». И после этого «радетели» будут искать работу уже не в театрально-культурной среде, а на каких-то вредных производствах. Толку, конечно, от них там будет так же мало, как и в искусстве, но просто будет неприятно.
— Зачем Кириллу Серебренникову Театр им. Гоголя?
— На этот вопрос я вам отвечу позже. Когда начнет получаться то, что я задумал. Я знаю, что мне уже нельзя остановиться, и я должен сделать то, что обещал. Это не вопрос денег, это вопрос принципа, доказательства себе и другим, что изменения возможны и что они могут быть в лучшую сторону — с приращением смысла, качества и всего прочего. Театр им. Гоголя Кириллу Серебренникову совершенно не нужен, а вот «Гоголь-центр» точно пригодится!
