Цивилизация
Александр Пороховщиков мог стать кем угодно — мог врачом, пойдя по стопам отца, если бы не ушел из медицинского института, проучившись там два года; или пойти в конструкторы, как дед. Но выбрал он совсем другой путь — подался реквизитором в Театр имени Вахтангова, отучился на актерских курсах и закончил вечернее отделение Щукинского училища. А потом оказался в Театре сатиры.
Дебютом Пороховщикова стал спектакль «Доходное место», поставленный Марком Захаровым по пьесе Островского. Главные роли достались Андрею Миронову и Анатолию Папанову, в этом же спектакле играли легендарные Татьяна Пельтцер и Георгий Менглет, ну а новичку доверили сыграть Белогубова. Сыграл он её удачно, удостоился похвалы мэтров — и вполне мог рассчитывать на большее, если бы не театральная теснота советского времени, когда замечательных актеров много и ролей на всех не хватает. Пороховщиков так и остался на втором плане, а спектакль «Обыкновенное чудо», где он мог сыграть министра-администратора на несколько лет раньше Миронова (и первым сказать, что бабочка «крылышками – бяк, бяк, бяк, бяк»), так до премьеры и не добрался.
«Пороховщиков такой актер, что у меня для него ролей нет», — сказал тогда главный режиссёр театра Валентин Плучек.
Даже переход в Театр на Таганке — к Юрию Любимову, по его личному приглашению — ситуацию кардинально не изменил: на новом месте были свои актеры-звезды, а «справиться» с Владимиром Высоцким Пороховщикову так и не удалось.
Тесно в то время было не только в театре, но и в кино, хотя кинокарьера Пороховщикова развивалась более удачно по сравнению с театральной. Он начал с небольшой роли в 1967 году, затем были «Крах», «Гори, гори, моя звезда», «Случай с Полыниным».
У Никиты Михалкова он снялся дважды: сначала в роли немецкого солдата в фильме «Спокойный день в конце войны», а затем сыграл начальника губчека Кунгурова в «Свой среди чужих, чужой среди своих» — и это станет одной из лучших его киноролей. Между этими картинами была одна из немногих главных ролей Пороховщикова в кино — бывший боксер, майор милиции Исаев в «Ринге».
За следующие пять лет он снялся в двух десятках картин, сыграл множество разноплановых ролей — Пестеля в «Звезде пленительного счастья», Шелехеса в «Бриллиантах для диктатуры пролетариата», Савинкова в «Крахе операции «Террор». Казалось тогда — вершина карьеры; вот только было во всех героях Пороховщикова того времени что-то общее: аристократизм, скрытый или явный, мужественность — он явно становился тем, что называется «характерным актером», и вырваться из ловушки этого превращения так и не смог. Хотя пытался изо всех сил и всеми путями.
В 1981 году Пороховщиков уходит от Любимова, объяснив это тем, что «стали появляться звания, всякие привилегии, заграничные гастроли» и «Таганка перестала быть Таганкой».
Ушел он в Театр имени Пушкина — и остался там на долгие годы, до самой смерти, переиграв почти во всех тамошних спектаклях, от «Оптимистической трагедии» по Всеволоду Вишневскому до гоголевского «Ревизора».
В середине 80-х, с объявлением нового курса в стране, Пороховщиков меняет амплуа: он дебютирует как режиссер и сценарист и даже организует одну из первых в СССР частных киностудий, чтобы снять там в 1991 году автобиографический фильм «Цензуру к памяти не допускаю»,
в котором сыграли он сам, его мать и жена, театральный критик Ирина Жукова. Пороховщиков получил за него множество наград — призы «Кинотавра», премии фестиваля русского кино в Сан-Рафаэле — и продолжал их получать даже несколько лет спустя.
Примечательно, что в новом времени он нашел свою страсть вне кино или театра — занялся восстановлением семейного особняка Пороховщиковых в Староконюшенном переулке. Хотя не забывал и основную профессию — снимался в фильмах («Ворошиловский стрелок»), сериалах, где играл мудрых генералов или заслуженных мафиози; получил звание народного артиста РФ.
С 6 марта нынешнего года Александр Пороховщиков лежал в реанимации; он так и не узнал о самоубийстве жены, случившемся за месяц до его смерти.
