Бить по паспорту

Докладывая президенту Путину о ситуации в Бирюлеве на следующий день после погромов, мэр Москвы Собянин торжественно обещал проверить весь жилищный фонд столицы на наличие у жителей прописки и соблюдения норм миграционного законодательства. «Это необходимо, чтобы понять масштаб проблемы, которая у нас существует, и помочь полиции в розыске преступника», — пояснил Собянин.

По иронии судьбы предполагаемого убийцу Егора Щербакова — гражданина Азербайджана Орхана Зейналова — нашли почти сразу после собянинского доклада. Его случайно сдал москвич, у которого тот нелегально снимал квартиру. При проверке прописки этот доблестный москвич, который формально нарушал закон, сдавая жилье нелегалу, а теперь получит от полиции миллион рублей за поимку преступника, естественно, показал бы свой паспорт со штампом о регистрации. Но ни за что не признался бы собянинским проверяльщикам, что сдает квартиру нелегалу-азербайджанцу.

Этот крепостной театр устроен таким образом, что я сам в свое время долго не мог прописаться в уже купленную абсолютно легально квартиру в Москве, даже получив официальное свидетельство о собственности.

Меня не прописывали, мотивируя это отсутствием гражданства, а гражданство не давали на основании отсутствия прописки.

Между тем мировой опыт давно доказал дикость и бессмысленность института прописки. Как известно, паспортную систему изобрели педантичные немцы еще в XV веке. В Германии с помощью специального документа пытались отделить честных торговцев и ремесленников от огромного числа бродяг, разбойников и нищих, скитавшихся по разоренной Европе.

В XVII веке появились военные паспорта (Militrpass) для борьбы с дезертирами, чумные паспорта (Pestpass) для путешественников из стран с эпидемией чумы, особые паспорта для евреев, учеников-ремесленников и других категорий граждан. Расцвет паспортной системы пришелся на рубеж XVIII–XIX веков. Особенно усердствовала Франция, где обязательные внутренние паспорта ввели после революции. Именно с укреплением паспортной системы возникло само понятие «полицейского государства», а внутренние паспорта стали инструментом надзора за неблагонадежными, с точки зрения властей, особями.

Однако европейским государствам понадобилось меньше столетия, чтобы понять: паспортная система мешает экономическому и политическому развитию, которое невозможно в том числе без свободного перемещения людей по миру.

К 1867 году отменила паспортные ограничения и их родоначальница Германия. До конца позапрошлого века то же самое сделало большинство европейских государств.

В Соединенных Штатах паспортной системы не было никогда, не говоря уже о прописке. Граждане США знают только иностранный паспорт. Внутри страны личность гражданина может быть удостоверена любым документом, чаще всего — водительскими правами. Эта так называемая легитимационная система куда более разумна, чем паспортная.

До России, как обычно, доходило долго. Но зато, переняв уже отринутый чужой опыт, мы упорствуем в ереси до сих пор. В СССР паспортную систему с обязательной пропиской этих паспортов ввели 27 декабря 1932 года. Причины нововведения разъяснялись так: «В целях лучшего учета населения городов, рабочих поселков, новостроек и разгрузки этих населенных мест от лиц, не связанных с производством и работой в учреждениях и школах и не занятых общественно-полезным трудом... а также в целях очистки этих населенных мест от укрывающихся кулацких, уголовных и иных антиобщественных элементов...»

Естественно, «кулацкими элементами» оказывались сельские жители, «незаконные» мигранты, спасавшиеся в городах от голода после насильственной коллективизации. Причем колхозников поначалу вообще лишили паспортов, и это сразу сделало их крепостными в своих колхозах. Обладатели паспортов могли передвигаться по стране, но выбор постоянного места жительства был ограничен обязательной пропиской.

После приезда на выбранное место жительства, даже при перемене адреса в пределах одного населенного пункта, человек был обязан сдать паспорт на прописку в течение 24 часов. Проживание без прописки каралось штрафом, а при рецидиве — исправительно-трудовыми работами на срок до шести месяцев. При этом и в СССР по разным причинам миллионы людей жили без прописки. Без прописки не брали и на работу. Более того, об этом сейчас мало кто помнит, но в 1940 году советским гражданам вообще законодательно запретили самостоятельно менять место работы. Повторим?

Сегодня для жителей России, и Москвы с Питером в частности, паспортная система с пропиской — прямое вкрапление сталинского режима в нашу повседневную жизнь. А по сравнению с Европой мы с вами и вовсе живем в позапрошлом веке. При этом институт прописки явно не соответствует не только здравому смыслу, но и реальному положению вещей. Де-факто в России множество людей не живут по месту регистрации. Этот институт крепостного права порождает «резиновые» квартиры, где прописывают по 70 мигрантов.

Теперь мы пытаемся законодательно запретить «резиновые квартиры», вместо того чтобы просто отменить прописку.

Если делать прописку обязательной при приеме на любую работу, мы получаем гигантский теневой рынок труда и загоняем в тень саму экономику. А потом социальный вице-премьер Ольга Голодец рассказывает нам, что 38 млн россиян, или 44% трудоспособного населения страны, работают в теневом секторе.

Наконец, прописка прямо противоречит норме Конституции, согласно которой «каждый гражданин Российской Федерации имеет право на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации». Это специально для тех россиян, кто путает выходцев из российских кавказских республик с мигрантами.

В итоге ни как инструмент миграционной политики (нелегалы все равно нигде не прописаны, временная регистрация по нашим законам не может продлеваться бесконечно, а граждане РФ имеют право работать где угодно, не только по месту прописки), ни как мера борьбы с преступностью, ни как способ контроля за рынком труда прописка не действует. Даже если бы полиция у нас была чистой, как слеза комсомолки, то и тогда прописка не сильно помогла бы розыску преступников. Не все уголовные элементы имеют прописку или живут по месту регистрации.

В общем, в начале ХХI века и спустя 152 года после отмены крепостного права в России уже хотелось бы, наконец, пожить без этого крепостного театра.