Цивилизация
На свободу вышел актер Михаил Ефремов, осужденный в 2020 году за смертельное пьяное ДТП. Писали, что накануне освобождения Ефремову стало плохо. Ну понятно: 61 год, не мальчик уже, столько лет за решеткой — от радости, поди, в зобу дыхание сперло, в голове закрутилось, давление подскочило. При этом сказали, на фоне сборов домой Ефремов через адвоката уже вел переговоры с режиссерами: в Москву, в Москву, репетировать, играть, сниматься!
Вот это сообщение, что актер «уже ведет переговоры», меня по-доброму зацепило. Вспомнила фильм с Луи де Фюнесом «Замороженный», где нашли замерзшего в начале XX века фабриканта Поля Фурнье.
Ефремов для нас — часть прежнего мира. Того, где все друг с другом еще общались, где либералы ходили на передачи к Владимиру Соловьеву, а ведущий Первого канала мог одновременно работать на «Эхе Москвы». Нет, я по тому миру не скучаю, потому что в культуре в нем все же диктовали волю экзальтированные либеральные лидеры мнения, которые сильно портили жизнь, в том числе и мне. Ностальгия у меня тут скорее по собственной молодости. Как нынешние пенсионеры тоскуют по СССР, потому что тогда они были молоды и здоровы. Путают горечь утраты собственной юности с тоской по очередям и гнилой картошке.
У нас тоже есть такое. 2020 год. Мы все были на пять лет моложе. Нас еще не обложили санкциями, мы могли свободно летать куда угодно, с нашим рублем не боролись агрессивно, так что нам хватало наших заработков на путешествия в мире. И мы могли в этом внешнем мире расплачиваться своими картами.
Ефремов для меня — скорее символ той прежней жизни, в которой многое было иначе, а остальное — впереди.
Между прочим, он сел в разгар коронавирусных ограничений. Я писала тогда колонку о нем и разбиралась: насколько помню, он пытался вызвать такси, или ему пытались. Чтобы не ехать пьяным. Но времена были такие: таксисты развозили по домам продукты с лекарствами. То ли Ефремов такси не дождался, то ли у него маски не оказалось, чтобы сесть в такси. Можно сказать, с натяжкой, что убитый в смертельном ДТП с Ефремовым водитель Захаров стал жертвой пандемии. И сам Ефремов.
Говорят, кстати, что сидение в тюрьме пошло актеру на пользу: он бросил пить, курить. Зарядку, как мы с вами знаем, для заключенных вел. И сам, наверное, ее делал. Вообще, на вид посвежел. Я тоже включала трансляцию с рассмотрения его прошения об УДО: пяти лет как не бывало.
Сел стариком, вышел гладким, оздоровившимся.
И, главное, в каком интересном вышел положении. Вот говорят про иных — родился заново. И тут человек изменился, потому что практически не жил с нами одной жизнью. Для его профессии особенно интересно, что он все это время не высказывался. На суде по УДО выяснилось, что один раз Ефремов добыл в камере телефон, за что сразу попал в изолятор. Поверим на слово: актер божился, что больше этой заразы в руки не брал. Следовательно, смутно представляет, какие за эти годы происходили события. Кто умер, кто уехал, кто признан иноагентом, кто отправился воевать. Представляете, Ефремов ничего этого не знает!
Его готовность сразу бежать сниматься и репетировать вызвала слезу умиления. Вспомнился сюжет из начала 2020-х: на одном из провинциальных телеканалов показали, как на свободу вышел убийца из Молдавии, который много лет сидел где-то в Сибири. Сидел плохо, судя по тому, что никто его на зоне не «грел», посылок не слал, телефона у него не было, новостей он не видел. Журналист его спрашивает, чем первым делом займется на свободе. Мужик уверенно отвечает: «Пойду на переговорный пункт позвоню маме».
На переговорный пункт он пойдет. Ну да, ну да. То-то удивился, наверное, узнав, что даже телефонные будки почти исчезли.
Готовность Ефремова сию минуту сниматься — из того же ряда. Ну снимайтесь, Михаил Олегович. Поглядим, что у вас получится.
Явно человек не знает, что он уже оказался в другом мире. Где кино с ним, мягко выразимся, может оказаться никому не нужным.
И я сейчас не про политические взгляды. Ефремов вообще ведь попал в крайне выгодное положение: лишенный возможности высказываться, он никак свои взгляды за эти годы не обозначил. Ну, до отсидки он дружил с разными богемными либералами, «Гражданина поэта» исполнял. Но мало ли кто что делал.
Применительно к Ефремову интересно, что человек вышел чистым листом. Он вообще не успел ни о чем высказаться.
Мы не знаем его мнения по поводу СВО, Галкина-Пугачевой, ухода из России McDonald's, книги «Лето в пионерском галстуке» и судьбы Ивана Урганта. Его мнение неизвестно. А мы тут все уже как бы разделились на команды. Вдруг какой-то дядя Миша приезжает и хочет сниматься в кино.
Дядей Мишей его не я назвала. Прямо сейчас соцсети завалены: наш Миша вышел на свободу. Тоже своего рода ретростиль. Было у нас время, когда разные миши, маши, мити, нюры хвалили друг друга до опупения, друг друга снимали, издавали, цитировали. Теперь они в глубоком прошлом. Их бывшие связи ничего не значат — мы шагнули в другую эпоху.
В этой эпохе, помимо того, кто к какой команде примкнул, еще важна репутация. Я наконец сформулировала, что же смешное увиделось мне в намерении Ефремова сниматься: репутация.
В России за годы отсутствия Ефремова сложился институт репутации. Пока он работает кое-как, еле-еле, тем не менее произошло главное: общество научилось отслеживать репутацию публичных людей. Появилась память. В мире, где все ходы записаны, люди научились помнить плохие поступки друг друга. И делать выводы. Часто у нас граждане, совершающие такие поступки, злонамеренно списывают практику репутации на некую травлю и отмену. Накидается человек наркотой, вытворит на сцене что-нибудь некрасивое, зрители видеть его больше не хотят — он давай орать про травлю с отменой. А это просто крушение репутации.
Раньше репутацию Михаила Ефремова не отслеживали. Можно было и без этого. Пьянки, скандалы время от времени, смена жен. Потом — ДТП, отпирательство, связь с адвокатом Эльманом Пашаевым. Вернуться с такой биографией в большое кино можно было бы году этак в 2020-м. Но не сейчас. Потому что зритель может сказать «нет» и не пойти смотреть.
До актеров у нас институт как раз добрался. Сейчас не одного Ефремова захватит.
Есть у нас Марат Башаров с многочисленными публичными обвинениями его со стороны женщин в рукоприкладстве. Есть Евгений Цыганов, оставивший семью с семью детьми и на премьере «Мастера и Маргариты», получивший огромные госденьги, с кислым лицом заявивший, что ему хочется поскорее уйти с показа. В отношении Цыганова институт репутации уже начинает действовать: все чаще ему припоминают его поведение. Я лично сама себя поймала на том, что не хочу смотреть очередной с ним фильм: надоел, да еще с такой репутацией.
Башарова тоже коснется. И Ефремова.
Молодец, конечно, что бросил пить и делал зарядку. Но думаю, что в новом мире человеку с такой репутацией найдется мало места на больших экранах. Жизнь новая, лист белый, а репутация-то старая!
Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции.