Цивилизация
Представитель Кремля Дмитрий Песков рассказал, что Telegram стал важнейшим источником информации и что новости теперь узнаются оттуда. Я подумала: мдааа, плохи, видать, наши дела, если даже они узнают новости из Telegram. Одно обнадеживает — что не все, поди.
Вообще высказывание Пескова для думающих людей должно стать сигналом о прохождении всеми нами некоего рубежа. Того самого, за которым нормой узнавать новости «из Telegram» стало даже среди тех, кто многие годы боролся против анонимных источников информации.
Помнится, еще несколько лет назад, когда этот мессенджер у нас блокировали и люди выкидывали самолетики, нам казалась ужасной перспектива лишиться права анонимно распространять новости. Я тогда в ТГ не присутствовала, меня эти рестрикции не затрагивали, но я тоже была возмущена.
Теперь я все чаще пишу о сомнительной выгоде, которую мы получили вместе с анонимизацией массмедиа, а мне в ответ говорят, будто я старая калоша, консервативная тетка, ничего не соображающая в устройстве общества.
Ой ли? Смотрите, друзья. Мы с вами действительно привыкли получать новости из ТГ-каналов. Их владельцы нам неизвестны. На этих каналах в основном не бывает рекламы. Фактически мы получаем важнейшую информацию от анонимных СМИ с неизвестным финансированием. Именно так! Когда мы читаем газеты, то видим выходные данные, видим имя главного редактора, имена корреспондентов, которые пишут заметки. Даже если они подписаны псевдонимом, мы понимаем, что в редакции знают, кто это. Когда редакция ставит под острым материалом подпись «Иван Иванович Иванов», мы понимаем, что это позиция: редакция берет на себя защиту автора, она сама подписывается под текстом.
Когда мы в газете видим анонимный материал, мы понимаем, что это, скорее всего, нативная реклама. Кто за нее заплатил? Ну обычно можно догадаться по тому, какие рекламные блоки размещены в газете. По ним же можно понять, чем и кем кормится издание. Если в СМИ вышла огромная статья о том, что надо быстрее покупать квартиры, потому что они подскочат в цене, а газета увешана рекламой новостроек, то все понятно.
То же и с официальными СМИ в интернете. У них стоит реклама. Есть имена сотрудников редакции, авторов. Мы понимаем, с кем имеем дело. На что живет СМИ. И знаем, что у сотрудников должна быть какая-никакая базовая профессиональная этика. Она не обязывает их работать по стандартам, но предполагает, что журналисты прошли хоть какую-то школу и у них есть, допустим, профессиональный стыд. Репутация есть, им же себя всю жизнь своей профессией кормить.
В анонимных Telegram-каналах ничего этого нет. Обратите внимание, что на самых читаемых «новостных» ресурсах нет рекламы! На что они живут? Кто их содержит? Если мы не видим маркированной или хотя бы очевидной рекламы, значит, реклама там неочевидная. Значит, «СМИ» живет за счет «размещалова», то есть за деньги ставит нужные кому-то новости. И этот кто-то — не мы с вами.
Еще вариант пострашнее: оно не берет «размещалово», его сытно кормят, содержат владельцы, которые развили канал как актив, средство влияния. В час Х он сработает на своего владельца.
С 1 января множество владельцев таких каналов стали известны хотя бы государству. Я спокойно относилась к идее регистрации крупных каналов в Роскомнадзоре. Не вижу в этом никакого нападения на свободу слова. Свобода слова — это право распространять информацию от своего имени и не быть наказанным. Распространять анонимки — это не свобода слова.
Правда, нам, обывателям, большого толка нет от того, что государству известны имена владельцев новостных каналов. Мы-то их не знаем. Нам польза от этой регистрации одна: если мы теперь видим незарегистрированные каналы, то можем предположить, что они иностранные. И сделать выводы.
Смею предположить, что Россия сегодня — одна из немногих развитых стран, где есть феномен полностью анонимных СМИ. Именно СМИ, потому что популярные каналы в ТГ выполняют роль СМИ: они поставляют массовой аудитории важную информацию.
Мир разделился на несколько групп. В одной — страны, где нет анонимных СМИ. В другой — неразвитые страны, где роль СМИ выполняют мессенджеры, а у силовиков просто нет ресурсов ловить авторов. К третьей группе относится Россия и, кажется, больше никто. Потому что крупные государства в Латинской Америке, Индия, Пакистан, Малайзия тоже не получают информации от ТГ, но у них нет в ТГ СМИ как таковых. Это наша особенность. Я бы даже сказала, что это не российская, а чисто русская черта: из любой площадки делать СМИ, прежде всего публицистическое. У нас публицистическими стали поочередно «Живой журнал», Facebook (владелец компания Meta признана в России экстремистской и запрещена), Instagram (владелец компания Meta признана в России экстремистской и запрещена). Наш народ любит высказываться и любит слушать. Очень большая потребность в общественно-политическом диалоге. Кавказцы, например, из любой площадки делают место гражданского объединения: превращают его в домовой чат и доску объявлений. Наши коренные тюркские народы каждую из этих платформ моментально обустраивали под средство взаимовыручки: найти помощь, занять денег, объединиться на Сабантуй.
А русские любое место в интернете превращают в площадку для высказывания!
Это вообще редкая черта. И редко где Telegram, Facebook, Instagram смогли стать местом для взращивания общественно-политических СМИ. У нас — стали. И так уж вышло, что именно у нас они до сих пор остаются анонимными.
Американцы совершили что-то подобное с Twitter — Х. Получилось средство массового информирования, но так как формат ограничивает авторов крошечными высказываниями, СМИ не получилось. И он неанонимный, тем более сейчас, когда владелец Илон Маск стал приближенным к президенту США.
Посмею предположить, что для американцев, для европейцев и ТГ не является абсолютно анонимным. Конкретно — для властей. Все просто: дело на Павла Дурова завели там. Если бы его арестовали у нас, можно было бы с высокой долей вероятности предположить, что это для российских силовиков мессенджер перестал быть анонимным. Но арестовали у них. По Парижу гулять в ожидании суда выпустили у них. Так что вполне может быть, что степень несотрудничества Telegram с властями Евросоюза и США сильно преувеличена. Она еще и до ареста была преувеличена, в чем я не раз убеждалась сама, когда, к примеру, включив VPN и зайдя в сеть через европейский сервис, с удивлением не обнаруживала в ТГ каналов популярных российских СМИ: они блокируются! Более того, я как-то зашла через украинский VPN. Ну я же любознательный человек, я хотела сама проверить, правду ли наш телевизор говорит об украинской цензуре. Так вот, я зашла через украинский IP и увидела, что и для них недоступны многие российские каналы. В том числе и мой! Да-да, мой очень скромный канал журналиста и публициста, который не уехал из России и писал о текущем конфликте по мере своего ума и способностей с точки зрения человека, которому в родной стране еще жить и жить, был, кажется, для украинцев заблокирован. Как давно для них заблокировали мою страницу в Facebook, хотя я уже и сама забросила.
И что мы имеем? В Америке сегодня нет площадок, которые не сотрудничают с американскими властями. Следовательно, там нет анонимных массмедиа. Есть какие-то проекты в даркнете, у которых маленькая аудитория и которые то и дело закрывает ФБР. Сроки там, кстати, за ведение новостных проектов с обходом блокировки драконовские. Дел таких я навскидку нашла мало, судят по ним, в основном конспирологов. Но, к примеру, регулярно появляются в Штатах сообщества поклонников Марвина Химейра, которые создают СМИ, всякие сетевые проекты разоблачений, воззваний. Их сажают за угрозу национальной безопасности. Не церемонясь, в общем. Я, конечно, с такой практикой не согласна. Это как на разбушевавшегося в самолете пьяницу заводить дело о попытке угона воздушного судна.
Выходит, что Россия — едва ли не единственная страна, где действительно до сих пор есть анонимные СМИ. Потому что там, где еще сохранилась анонимность в интернете, в обществе нет запроса на альтернативные СМИ. Я точно знаю, к примеру, что к таким странам относится Индия. Где запрос есть, допустим, в США, там нет анонимности.
Нам выпал флеш-рояль. Все есть и все сложилось. Во благо ли? Я, если честно, очень сомневаюсь.
Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции.