Цивилизация
Накануне своего визита в Ватикан президент Медведев подписал указ об установлении дипломатических отношений с Ватиканом. Сам по себе этот шаг был вполне предсказуем. Россия давно уже поддерживает отношения с Ватиканом на уровне представительств, теперь на их месте будут созданы посольства. Казалось бы, ничего необычного не произошло, Святой престол держит посольства в подавляющем числе мировых держав. И все же шаг этот имеет для нашей страны особое значение.
В последние годы визиты российских президентов в Ватикан сопровождаются двумя видами опровержений. Мы не собираемся влиять на отношения РПЦ и католической церкви, заявляют президенты. Мы решаем государственные, а не церковные задачи, оставляя их самим церквам. Это их собственное дело. Да, вторит президентам РПЦ, мы общаемся с Римом по своим каналам, чужие нам ни к чему. Эти опровержения повторялись при Путине, повторяются они и при Медведеве, все больше напоминая новый ритуал. Более того, в преддверии медведевской встречи с папой Бенедиктом к ритуалу присоединился и председатель Папского совета по содействию единству христиан Вальтер Каспер: в наших контактах с РПЦ мы прекрасно обходимся без посредников.
Понять причину подобных опровержений достаточно просто.
В Патриархии не любят разговоров о том, что церковь идет на поводу у государства, особенно в таком деликатном деле, как отношения с Римом.
Тут важно свою самостоятельность показать. Вот священноначалие и не устает повторять — нам государство не указ, мы сами решим, как лучше. Да и Кремлю обвинения в том, что он использует церковь в политических играх, ни к чему. В Конституции записано, что церковь отделена от государства, вот и живем по основному закону.
Однако настойчивость, с которой от визита к визиту повторяется ритуал отрицания, заставляет заподозрить обратное. И действительно, после путинской встречи с папой Бенедиктом российские католики почувствовали себя гораздо вольготней. МИД перестал активно интересоваться визовым статусом католических клириков иностранного происхождения. А диалог РПЦ со Святым престолом пошел как по маслу. Даже привычные обвинения католиков в прозелитизме и поддержке униатов на Украине потеряли прежнюю остроту. Вот и
нынешний визит, поставивший точку над «i» в дипломатических связях Кремля и Ватикана, послужит своего рода санкцией дальнейшему потеплению межцерковных отношений.
Зачем эти связи Кремлю — понятно. Последняя европейская теократия играет важную роль в международной жизни. И дело не только в том, что для миллионов католиков, проживающих практически во всех странах мира, папа — главный духовный авторитет, неизбежно влияющий на их политические предпочтения. Святой престол ведет и очень активную самостоятельную политику, являясь не последним игроком на мировой арене. Поэтому найти с ним общий язык стремятся многие политические лидеры. Вспомним, с каким пиететом навещал папу Бенедикта президент Буш и как пышно принимал его у себя в Белом доме. А нынешний президент Обама проговорил с папой гораздо дольше, чем предусматривал официальный регламент. И это неудивительно. Бенедикт, в отличие от президента Буша, не только не считал войну в Ираке священной, но отказывал ей в праве именоваться «справедливой» (в католическом катехизисе есть и такое понятие). И открыто говорил об этом самому президенту. Обама же, пообещавший вывести из Ирака американские войска и предпринявший общую ревизию американской внешней политики, вызвал в Ватикане явную симпатию. И не преминул использовать ее для своих политических целей.
Однако набрать в Ватикане политические очки вполне могут и кремлевские лидеры. Россия для папы — часть Европы. Он любит порассуждать о «христианском континенте», границы которого простираются до Урала, а культурное и религиозное влияние еще дальше. Как истинному консерватору, папе, конечно, хочется, чтобы континент продолжал оставаться христианским и впредь. Озабоченность Москвы возрождением традиционных ценностей вызывает у него одобрение. А это значит, что Москва может найти в Бенедикте влиятельного доброжелателя, который замолвит за нее словечко в элитном клубе европейских политиков. Не пренебрегал этим и любивший показать свою независимость Путин. И уж тем более воспользуется Медведев, которому в этот клуб еще предстоит войти.
Однако хорошие отношения Кремля с Ватиканом — это не только санкция для РПЦ последовать государственному примеру. Но и своего рода «охранная грамота», в которой нынешнее руководство церкви весьма нуждается.
Антикатолические страхи в православной среде с приходом нового патриарха возросли. Еще бы, ведь первым курс на сближение с Ватиканом взял его духовный наставник — митрополит Никодим. Слухи о его кончине во время папской аудиенции обрастают все новыми невероятными подробностями. Все это представляет немалую опасность для патриарха Кирилла, поскольку именно вокруг этих страхов и слухов кристаллизуется оппозиция его курсу на церковные реформы. Обвинения в тайном католицизме, которые сыпались на него еще в бытность главой церковной дипломатии, теперь приобретают и вовсе апокалиптический характер. Патриарх-де решил погубить церковь, подчинив ее Риму. Грядут последние времена!
Конечно, для такой публики «охранная грамота» Кремля — пшик. Но не она, будем надеяться, делает погоду в церкви.
Большинство православных россиян не шибко любят католиков и без особого энтузиазма относятся к отделению церкви от государства. Зато Кремль в их глазах от нее вовсе не отделен. И они истолкуют установление дипломатических отношений с Ватиканом в нужном ключе.
В самом деле, коли избранные один за другим два православных президента с радостными лицами пожимают руку римскому папе, что же мешает проделать то же самое православному патриарху? Ну а где и когда — это ему самому решать вместе с папой.
