Не будем как дети

Зачем изобрели колесо и паровой двигатель — очевидно. Почему придумали парламентскую республику — понятно. При некотором умственном напряжении становится ясно, зачем и кому конкретно оказалось жизненно необходимо построить в России суперпрезидентскую республику.

Но есть одна вещь, причины появления которой неочевидны, неясны и не вполне понятны: это условный киселев, он же — условный мамонтов, он же — условный автор «анатомии протеста» кондратьев.

Нет, с неловкой и громоздкой машиной пропаганды все очевидно: это такой же атрибут суперпрезидентской республики, как коррупция, суды, не склонные к оправданиям, единственный центр принятия решений и ручное разруливание учащающихся кризисов.

Но госпропаганда может быть очень гибким инструментом, она может работать незаметно и крайне эффективно. А может так, как у нас.

У человека, даже не отягощенного познаниями в области внутренней политики, в конце концов возникают вопросы: почему наши телеагитаторы так маниакально долбят оппозицию, если, кроме как по телевизору, о ней нигде не слышно? Почему так прицепились к «Pussy Riot», о существовании которых практически никто не знал до их выступления в ХСС и никто бы не узнал после, если бы госпропаганда не объявила их главным врагом российской духовности.

Понять, зачем нужен этот непрерывный поиск внутренних врагов, можно. Чтобы понять преступника, нужно мыслить как преступник. Чтобы почувствовать вектор пропаганды, нужно мыслить как ее идеолог. И возникает довольно стройная версия.

Большинство населения России сохранило социалистическое восприятие власти, которое очень органично проросло (это только кажется парадоксом) на монархическом восприятии. Народ добровольно и с некоторым облегчением отдает право принятия всех решений государству в обмен на безопасность и неясные гарантии. Многовековая модель, в которой у народа отсутствует собственная воля, формирует инфантилизм. А это — сложное и вредное психическое заболевание.

Власть воспринимается как мать, которая все решит, все поправит, с которой нельзя спорить и которой нельзя перечить. И самый большой страх, который испытывает человек, страдающий инфантилизмом, — страх сепарации, отделения от матери. Который суть не что иное, как панический ужас от одной мысли о самостоятельности — в мышлении, в принятии решений, в поступках.

Инфантилизм формирует побочный эффект: неповзрослевший человек никогда не признается в том, что причиной его трудностей и несчастий является он сам. И начинает искать виноватых. Его отношения с властью как условной матерью настолько интимны, что именно на нее обращается его гнев и недовольство. Вполне оправданно, кстати, потому что, если эта власть сама взяла на себя функции тотальной опеки, не мешало бы им соответствовать. И вот тут-то и появляется пафосный и убедительный пропагандист, который умело и безошибочно находит виноватых.

Брат, говорит он. У нас с тобой одна мать — власть, поэтому ты мне брат.

Но я больше тебя знаю о том, почему нам плохо. Кругом враги, брат. Они нас ненавидят и плетут заговоры, чтобы нас уничтожить. Потому что мы с тобой велики и прекрасны, брат. Потому что мы высокодуховны, мы — душа мира, мы лучшие, а нам все завидуют.

Но они не просто нас ненавидят, брат. Они находят гнусных предателей на твоей святой земле. Земле твоих предков. Они платят предателям деньги, и предатели гадят. Предатели номер один — либералы. Вспомни о том, что двадцать лет назад либералы сделали с нашей великой страной. Мы были империей, великой и прекрасной, нас все боялись и завидовали молча, но потом пришел либерал.

Предатели номер два — оппозиционеры. Предатели номер три — гомосексуалисты. Номер четыре — а зачем тебе номер четыре? Эти три вредят нам так, что четвертый не нужен. И в том, что ты, брат, работаешь на никому не нужной работе за смешные деньги, которых тебе не хватает ни на что, виноваты они. В том, что ты пьешь, виноваты они. В том, что врачи не лечат, милиция не защищает, в том, что твои дети не знают, кто такой Власов и Карбышев, — виноваты тоже они.

И брат понимает. Ребенка погладили по голове, сказали, что он хороший, и сунули в рот жеваный хлебный мякиш, который он некоторое время будет с удовольствием пережевывать, наслаждаясь своей термоядерной духовностью: достижениями далеких предков и радужными перспективами, которые никогда не станут реальностью.

По-хорошему, ситуацию должна выправлять ненавидимая оппозиция, своим примером показывая способность к мышлению и принятию решений. Но вместо этого она все чаще производит телодвижения, которые можно назвать вредительством.

21 февраля судья Никишина объявит приговор фигурантам «болотного дела». За месяц до этого окрестности Замоскворецкого суда начали обклеивать листовками «Судья Наталья Никишина — без чести, без совести». И фото. Скажем прямо, не самое удачное.

Дважды идиотизм. Во-первых, всем, кто следит за «болотным делом», очевидно, что решение будет приниматься за стенами суда. Где была логика авторов идеи? Во-вторых, давайте предположим (вероятность чуда, как и любая другая вероятность, никогда не равна нулю), что Наталья Никишина вынесет оправдательный приговор. Встанут ли в очередь эти странные женщины и мужчины, расклеивающие листовки, чтобы просить у нее прощения?

Такие «самострелы» происходят все чаще. И это тоже проявление инфантилизма. Это плохо.

«Будем как дети» — говорят психологи. «Будем как дети» — говорят педагоги. «Будем как дети» — говорят православные священники.

Не будем. Надо взрослеть. Процесс болезненный, но неизбежный. Чем более инфантилен человек, тем больнее он расшибается о реальность. Украина уже начала деформировать постсоветское пространство, и времени на взросление остается крайне мало. Возможно, его уже нет совсем.