Цивилизация
Одно из самых перспективных направлений в туризме — глэмпинги, число которых удваивается год от года. Первый глэмпинг («гламурный кэмпинг») появился в России в 2016 году, сегодня их 178. К концу сезона цифра скорее всего превысит 200, сообщили «Газете.Ru» в Ассоциации глэмпингов России. Из выделенных Ростуризму 1,2 млрд рублей на гранты для предпринимателей в сфере внутреннего туризма около 60% получили глэмпинги, подчитали в отраслевом объединении.
Это одна из ниш в туристическом секторе, которая показывает взрывной рост и требует минимума инвестиций — как для девелоперского, так и для отельного сектора. В среднем, от 10 млн включая аренду земли — обычно этого достаточно, чтобы выйти на рынок, а в пределах 20 млн можно сделать хороший проект,
рассказала президент Ассоциации глэмпингов России и директор компании по производству модулей для них «Дикий Дом» Жанна Кира. Причем пандемия ускорила процесс окупаемости проектов благодаря солд-ауту — те, кто закладывал в бизнес-плане горизонт в 3-5 лет, могут окупиться за год-два, говорит она.
«Наша задача как туротрасли — сделать так, чтобы россиянам не захотелось уезжать на отдых за границу. Я бы абсолютно без зазрения совести ввела бы такую пятилетку отдыха в России», — заявила Жанна Кира.
Помимо отдельных глэмпингов — палаточных лагерей с удобствами отеля посреди дикой природы — из глэмпингов вырастают экоотели, плавучие глэмпинги на понтонах, временные глэмпинги под проведение мероприятий, например, фестивалей. Их можно ставить в рыболовных хозяйствах, использовать летом в одном месте и зимой отрабатывать этими же модулями в другом, задействовать как зоны ресепшенов, ресторанов и т. д. Это движимое имущество, которое можно продавать на вторичном рынке, например, купить юнит себе на дачу. Есть и еще одно перспективное направление: Минсельхоз хочет разрешить строить на сельхозземлях гостевые дома, что открывает отличные перспективы для бизнеса, рассказала «Газете.Ru» Жанна Кира.
«Все сборно-разборное будет котироваться, плюс предприниматели не хотят вкладываться в то, что возвращает деньги дольше трех лет, а глэмпинг — быстро окупаемое и движимое имущество. Когда ты пластичный, у тебя меньше рисков»,
— утверждает Кира.
Это одно из самых перспективных направлений в туризме, где рынок сейчас принимает окончательные очертания, говорит заместитель главы Комитета по туризму «Опоры России» Марина Грицун.
Она считает глэмпинги формой развития природных отелей. Они могут быть сезонные, круглогодичные, но в любом случае их количество будет только нарастать, а в следующем году появятся специальные ГОСТы, разработкой которых при комитете Госстандарта специальная группа во главе с Грицун.
Как строить глэмпинги, сложно ли ими управлять, и как из гламурных лагерей вырастают полноценные эко-отели и сетевые проекты — «Газета.Ru» спросила у самих глэмпельеров.
Сергей Петров, совладелец глэмпинга «Под Небом» (Подмосковье)
К нам пришла идея сделать глэмпинг, когда в Москве был локдаун. Мы сидели с партнером и размышляли, что будет пользоваться долговременным спросом? Было очевидно, что люди захотят путешествовать, но ограничения на передвижения между странами будут сохраняться еще долгое время. И мы решили нацелиться на тех туристов, которые предпочитали ездить за рубеж, а не по России.
И мы подумали, что если сейчас предложить продукт с высоким уровнем сервиса, то можно за время пандемических ограничений приучить людей к тому, что есть классные места, где ты можешь с комфортом путешествовать, и в России.
Глэмпинг — это очень быстро, не надо тратить несколько лет и несколько миллиардов рублей на возведение капитальных объектов размещения, можно буквально в течение месяца организовать высококлассный отель в палатках. Когда мы объясняем концепцию, то говорим, что строим «Marriott в палатках».
Надо понимать, для кого ты это делаешь и зачем люди к тебе поедут. Как говорят мои знакомые отельеры, «отель еще не повод для визита», и к глэмпингу это относится даже в большей степени, потому что это модная, хайповая тема.
Люди думают, что они поставят палатку в чистом поле, повесят какое-то украшение, и к ним поедут. Ничего подобного.
Едут за чем-то: вкусно есть, интересно развлекаться, отдыхать — тогда формат глэмпинга будет работать. Плюс у нас в Подмосковье нет каких-то удивительных природных достопримечательностей, как на Кавказе, Байкале или на Дальнем востоке. Приходится придумывать, чем занять гостей, и как конкурировать с теми же большими отелями.
Второй важный момент: локация. У нас преимущество по отношению к другим отелям — некапитальное строительство и некапитальные места размещения. Это большие палатки, сафари-тенты, собранные на деревянных помостах, для их установки не надо рыть котлованы или проводить другие земляные работы, и мы можем поставить их в природоохранной зоне. Все наши 12 номеров стоят с замечательным видом на воду. Гости ценят то, что они лежат на большой кровати фактически в номере отеля, откинув полог тента, и просыпаются от пения птиц с видом на воду. Поэтому ни один отель не сможет дать такие эмоции, как глэмпинг.
Формат хорош во время пандемийных ограничений, потому что у нас палатки, где люди живут обособленно. С учетом того, что у многих компаний сейчас есть ограничения – соц. дистанция, маски – мы идеально подходим для корпоративов.
Много инвестируем в качество сервиса, у нас довольно много персонала для глэмпинга – 15 человек, и это осознанное решение. Хотим строить сеть по стране, и подмосковный проект будет визитной карточкой для будущей сети, нам важно показать, что глэмпинги «Под небом» – это очень высокий уровень сервиса, чтобы люди поехали с нами по стране.
Надо понимать, что глэмпинг глэмпингу рознь. Это же гламурный кэмпинг, но в каждом проекте очень разное соотношение гламура и кэмпинга. У нас гламур выкручен на максимум,
не зря у нас очень активно снимаются крупные фэшн-бренды – фото, видео-съемки, показы новых коллекций и шоурилы готовят. Таких как мы немного. В успешность таких очень дорогих и очень качественных сервисов я верю. Они рассчитаны на аудиторию, которая уже посмотрела мир и котороой интересно открыть Россию, она готова платить, но хочет комфорта.
Это ниша, которую можно занять, и выиграть этот рынок, вваливая большое количество усилий, но не за счет спекуляции и попыток заработать на глэмпинговом хайпе.
В какие-то более массовые форматы глэмпинга я не верю. Конечно, очень многое зависит от локации. Сейчас кажется, что на черноморском побережье не то что глэмпинги — просто палатки поставь, и они будут заполняться, но это, в основном, от безвыходности. А если посмотреть на то, что люди будут покупать и после пандемии, им стены отеля будут предпочтительнее.
Олег Стрельников, управляющий глэмпинга «Экоцентр Жемчужный» (природный заповедник «Утриш» недалеко от Анапы)
Совместный частно-государственный проект, в основном нацелен на просвещение людей и некий отрыв от цивилизации. Заброска только лодкой, здесь люди живут практически как на острове.
Инвестиции все были частные — порядка 10 млн, окупаемость заложена около 3 лет, но пока она не достигнута, проект требует постоянно доп. инвестиций, главным образом из-за сложной логистики: все завозится лодками, очень зависим от моря, от погоды.
Сложностей миллион, начиная от месторасположения, которое недоступно для любого транспорта, кроме лодки (или пешком) — до соблюдения всех требований заповедника. Мы, например, работаем по большей части на солнечной энергии. Мы не можем вторгаться в дикую природу, нельзя ничего рубить, мусорить, сохраняем все в первозданном виде.
Выбор локации — один из самых важных критериев для успешного глэмпинга. Отсутствие посторонних людей, закрытая территория и отношение персонала к гостям — это залог удачи проекта. К нам едет контингент, который знает, что мы такое — сформировался целый кластер потребителей, которые целенаправленно едут в глэмпинги: за отдыхом на природе в палатках и комфорте.
Со стороны инвестора это выглядит привлекательно, но успех проекта будет очень сильно зависеть от того, кто будет работать на месте: управлять глэмпингом и обслуживать посетителей. Я бы порекомендовал тем, кто инвестирует в глэмпинги, вникать и заниматься ими, потому что без живого участия заинтересованных владельцев такие проекты вряд ли возможны. Очень много моментов, которые не сделать по бумажке, по инструкции. Нужно создавать атмосферу, находить персональный подход к гостям.
Глэмпинг как вид отдыха на фоне пандемии так удачно зашел в формат российского предложения по отдыху, что я думаю, после пандемии он будет точно также востребован. Думаю, что это не сиюминутное явление, есть спрос именно на такой вид отдыха. Люди уже подустали от традиционных гостиниц, так что у глэмпинга будет своя аудитория.
Александра Голубева — совладелица проекта We are Altay (Усть-Коксинский район, Урочище Джойгонок)
We are Altay — это не только лагерь;
лагерь — это лишь первая маленькая часть большого коммерческого блока с отелем и развитой туристической инфраструктурой. Мы сделали лагерь, чтобы на земле «закипятилась» жизнь, чтобы про нас узнали,
чтобы к нам начали приезжать гости. На сегодняшний момент у нас в собственности более 100 га земли между Аккемом и Кучерлой и грандиозные планы по развитию — уже этой осенью мы предложим гостям варианты круглогодичного размещения и ещё больше людей увидят настоящую зимнюю сказку.
Финансовую модель лагеря строили исходя из 90 дней лета, но проект очень зависит от погоды. Например, у нас на майские праздники было +28 градусов, а 17-го мая выпало 10 см снега. Поэтому сроки начала и завершения сезона диктует природа. Сейчас, спасибо коронавирусу, у нас 100%-ная загрузка, и до 15 сентября свободных мест почти нет.
Приезжают и семьи с детьми, и парочки, и йоги — помедитировать на берегу реки, и спортсмены на сплавы, и альпинисты на восхождение на Белуху. В прошлом году приехало около 170 человек за сезон (открылись в июле только из-за пандемии). Мы пытались составить портрет нашего гостя, но оказалось, что это очень разные люди по статусу, возрасту, по финансовому положению, по сфере деятельности, их объединяет только личное знакомство с кем то из нас — постоянных жителей We are Altay.
Наверное, как и любом клиентском бизнесе, самое непростое — это guest relations, да и место у нас специфическое, некоторых людей Алтай сам не принимает. Люди едут сюда с самыми разными ожиданиями, кто-то ищет шамбалу, кто-то ждет чудес, но не все ожидания оправдываются.
И кроме клиентов есть еще отношения с местными жителями. Сами алтайцы относятся к своей земле, как к сокровищнице, с уважением и трепетом, а ко всем приезжающим — с опасением, недоверием и с долей агрессии. Нам поначалу даже угрожали: «Мы вас сожжем, это наша земля!». До сих пор возникают разногласия, но мы потихоньку выстраиваем отношения — покупаем продукты, покупаем услуги, например, арендуем лошадей или берём на работу.
Слово глэмпинг нам не нравится, мы называем себя просто лагерем, но так случилось, что мы попали в струю, когда количество глэмпингов растёт в геометрической прогрессии, не знаю, радоваться этому или огорчаться. Но,
как и в любом проекте, важно: устойчивая концепция и не распыляться — всем все равно не угодишь.
Логистика — это огромная статья бюджета. Я, например, в Москве закупаю бакалею и непортящиеся продукты на сезон, отправляю на машине на Алтай. Бюджет на доставку груза весом 3-4 тонны к нам на поляну — около 150-200 тыс. рублей. Логистика очень влияет и на себестоимость строительства. С одной стороны, люди едут посмотреть нетронутую девственную природу, с другой стороны, хотят жить в комфорте. Не все пока понимают, что обеспечить комфорт в глухой тайге, посередине ничего — это дорогое удовольствие.
Думаю, качество таких проектов должно расти, сейчас стремительно растет конкуренция, появилась Ассоциация глемпингов, разрабатываются стандарты и нормы. Затраты не очень большие по сравнению с гостиничным бизнесом, конкуренция растет, поэтому кроме как качеством услуг тут не выделиться, чтобы привлечь туристов. Как только люди смогут ездить куда-то еще, нужно будет думать над концепциями, чтобы сохранить поток.
