Цивилизация
Галерея на Ильинке, 3/8, открылась недавно – в самый разгар московской биеннале современного искусства. Оказалось, что в одном помещении уживаются нью-йоркский галерист Гари Татинцян и бывший руководитель Московского центра искусств на Неглинной Марина Лошак. Парадоксальность их совместной деятельности проявилась на первой же выставке. Татинцян показывал привозное современное искусство – большие акриловые холсты, огромные постеры, скульптуру из металлических кубиков и более радикальные опусы, а спустившись в подвальные залы галереи, можно было ознакомиться с визуальными параллелями в народном творчестве и искусстве русских авангардистов.
Новая экспозиция под названием «Черным по белому» затронула только нижний этаж, сверху все осталось неизменно. Вас по-прежнему встречает скульптура обезьяны с воткнутыми в нее ножами, мечами, кирками, лопатами и пр.
Неподалеку валяется на полу натуралистично отрубленная обезьянья рука.
Эта работа Тони Мателли приехала в Москву после показа на ярмарке в Кельне. Но все это – первый этаж. Стоит спуститься вниз, и окружение меняется с яростным контрастом. Вокруг – изящные черные силуэтики и фотоотпечатки в рамочках.
Силуэтики принадлежат резцу, иголке и ножницам Федора Толстого. Дядя Льва Николаевича, вице-президент Академии художеств, крупный представитель русского классицизма, оказывается, на досуге тюкал иголочкой листики на деревьях – по черной глянцевой бумаге. Получалось у него, надо сказать, замечательно. Немного в духе подобных же китайских вещиц. Утонченность буквальная – линии толщиной меньше миллиметра, проколы разного калибра, непонятно как «выстриженные» детали. Назвать такие черные кружева силуэтами язык не поворачивается; даже не сразу понятно, что это черная бумага на белом фоне, а не гравюра, например.
Вообще-то Федор Толстой известен как пасторальный акварелист и создатель памятных медалей-рельефов на тему войны 1812 года. Черные силуэты тоже затрагивают военную тему: Отечественная, Турецкая, Кавказская… Но есть и листы (или как это можно называть), посвященные охоте, этнографическим зарисовкам («зарубкам» что ли?), есть пасторали и иллюстрации к поэмам Жуковского и Пушкина.
Рядом висят фототипии (это когда предметы ставят прямо на фотобумагу и засвечивают). Несколько неожиданно. Самолеты и танки, использованные в качестве раппорта Александром Родченко для альбома «Красная Армия» в 1938-м, бусы и женские перчатки – на фотограмме Александра Хлебникова 1958-го. Григорий Зимин и Эль Лисицкий тоже представлены фотоэкзерсисами.
Никак не оправданное сопоставление: рукотворное качество силуэтов Толстого и химико-технологическое изумление авангардистов последнего призыва.
Но на этом фоне отчетливее проявляются качества толстовских вещей. Даже физически отчетливее – никаких полутонов, только черное и белое. Образы емкие, пластически ясные, композиция крепко слеплена. А главное – никаких поводов для рефлексии. Размышлять не надо. Ни автору, ни зрителю.
Все предельно доходчиво нарисовано, простите, вырезано. И названия соответственные, подробные: «Крушение судов турецко-англо-французского флота близ Балаклавы (на южном берегу Крыма) во время бури 2 ноября 1854 года» или «Пейзаж с ветряной мельницей, купальщиками и возом сена». Смотришь на картинку – все на месте. Вот мельница, вот купаются, вот сено. Никаких двусмысленностей, авторских месседжей, ударов в спину обезьяне, даже иронии — никакой. Результат непонятной ценности. Подходит словечко в духе XIX века – безделица. Не картина маслом, не акварель. Ближе к памятной медали, но материал… Скажем, «Подвиг подпоручика князя Константина Николаевича...» в виде черного бумажного силуэтика – это что? Не документ ведь и не памятник.
Единственный выход – не думать и начать новую картинку. Тюк-тюк-тюк… Искусство ради искусства.
Галерея Гари Татинцяна. Ул. Ильинка, 3/8, стр. 5. «Черным по белому», до конца мая.
