Цивилизация
Поклоннику Фёдорова нельзя ничего объяснить логически. «Федоров всегда поет фальшиво», «Музыка его примитивна и неприятна» — или вот, например: «На некоторых концертах он бывал настолько нетрезв, что падал со стула» — реплики бессмысленные, даже если некоторые из них и правдивы. Попробуйте сказать католику, что священники – педофилы. Попробуйте сказать русскому православному, что патриархия – религиозный отдел КГБ. В лучшем случае собеседник сменит тему.
Такое религиозное отношение накладывает суровые обязательства.
Что бы подумали консервативные католики, обнаружив в соборе вместо органа рок-группу? Не испугались бы и не устроили аутодафе, но рады бы не были. Но Федоров потому еще религиозный пророк, что его совершенно не интересует мнение его публики.
Вот последний его концерт. Леонид Федоров и Владимир Волков показали в ЦДХ цифровую видеозапись кипящего электрочайника, переведенную в цветной негатив, сыграли с полдюжины сравнительно старых песен и четыре-пять новых в качестве презентации нового альбома, потом показали на киноэкране Париж и бритого тибетского мальчика, расставили на сцене маленькие горящие свечки и ушли. Весь концерт, в ходе которого музыканты ни разу не обратили внимания на зал, требовавший то «Алкоголизма», то «Яидуды» (на самом деле песня называется «Голованога», и Федоров ее все-таки спел, когда настало время).
Весь концерт занял около пятидесяти минут; сразу, как только доиграла запись, под которую горели свечки, в зале включили свет, бисов, несмотря на вопли и обескураженную овацию, не было.
Или вот, например, его последний альбом – это ведь не его сольный альбом вовсе. Там и на обложке стоит: Федоров, Волков. Сольный Федоров – это когда стихи Дмитрия Озерского, а музыка Федорова. Стихи, в сущности, тоже Федорова. Озерский рассказывал в одном из интервью, что Федоров сначала пишет мелодию, а потом сидит над душой у клавишника и поэта «Аукцыона» и сверяет каждую строчку и каждое слово; что слова сочиняются только в качестве звукописи, еще одного пласта музыки, а безумной глубины смыслы, «Жидоголонога» и «Так я стал предателем» вырастают потом сами.
В новом альбоме, собственно, одна такая песня – «Таял».
«Летел и таял» — мы знаем, кто это был, древнегреческий митек Икарушка, который решил поговорить с Богом и утонул в горьком море.
. Она останется у вас в голове, и вам не захочется от нее избавиться. Есть еще «Дребезжал», якобы написанная Озерским, но спетая Анри Волохонским, — но она состоит из одного слова и, в общем, явное издевательство.
Остальные тексты написаны Анри Волохонским, не считая одного только «Бин Ладена», матерно-концептуалистского шедевра Андрея Смурова и Артура Молева. Говорить о Молеве и Смурове даже как-то не хочется – можно, конечно, посчитать, сколько раз они написали в тексте песни слово из трех букв, но счастья нам эта бухгалтерия не принесет. С Волохонским все гораздо сложнее. Он поэт божьей милостью, парижский отшельник и друг покойного Хвостенко, но стихи пишет ужасные – будем на всякий случай считать это не оценочной характеристикой, а эстетической категорией. Строить на этих стихах целый альбом – какая-то совсем иезуитская позиция. Но в этом, очевидно, есть художественный замысел, который не был разгадан верующими еще на альбоме «Зимы не будет», увенчанном песней Волохонского «Леди Дай».
Еще есть Волков. Он потрясающий контрабасист. Он чувствует музыку тактильно – так о нем Федоров отозвался, и это, видимо, чистая правда. Проблема лишь в том, что он избыточно квалифицирован – академическое образование так и прет из него. Он написал больше половины песен на альбоме, и это очень чувствуется: мелодии Федорова просты до лапидарности, но в ней есть какая-то первобытная жуть и оригинальность, а Волков изучал в консерватории композицию и музлитературу.
Федоров, впрочем, и сам не простачок. С каждым новым альбомом студийный Лёня все меньше похож на концертного.
Последний альбом уже окончательно сконструирован как сюита или даже как фуга, с основными и побочными партиями, репризами и внутренними перекрестными ссылками – в предыдущих на это были только намеки.
Там есть струнный ансамбль «Опус Пост» под руководством Татьяны Гринденко, аккордеонист Щураков и православный хор «Сирин». Есть сэмплы и цитаты из «Биттлз», Малера, Вивальди и еще бог знает кого. Есть безумной красоты песня «Холода», настолько хорошая, что даже не верится, что стихи сочинил Волохонский, а романсовую музыку — Волков.
Тем более странно выглядел концерт в ЦДХ, на котором Федоров играл апокалиптический блатняк и рвал струны на гитаре, а Волков выдавал бесконечную импровизацию, непрерывную сольную партию, отрываясь до последнего, как выпускник музыкальной школы в рок-группе старшеклассников. Раньше эту оппозицию высокого и низкого компенсировал гитарист Курашов, который просто играл авангардное гитарное мясо, но он на этот раз в производстве альбома не участвовал.
Самое интересное, как всегда, – что будет дальше. Федоров едет в длинную американскую гастроль с группой «Аукцыон». В одном из последних интервью он жаловался на больной нерв в пальце, из-за которого его совсем достала сольная концертная деятельность. Одновременно он говорил, что сам удивился пышности и барочной пафосности последнего альбома, и заявил, что следующий будет, напротив, очень лаконичным. Что он будет дальше делать? Минималистский апокалиптический синт-поп?
А к неканоничному звучанию «Таял» можно привыкнуть, если прослушать раз хотя бы шесть, хоть это и довольно трудно. Религиозные практики, впрочем, легкими и не должны быть.
