Цивилизация
В последнее время российские издательства начали все чаще толкаться локтями, выбрасывая на рынок сразу несколько изданий на одну тему. Вот и в этом году одна за другой вышли как минимум три книги, посвященные подводникам Второй мировой войны. Вряд ли это «прицеп» к телесериалу «Конвой PQ-17». На роль паровоза, вытягивающего продажи, он никак не годится. Занудность этой постановки способна скорее отвратить внимание читателя от этой темы, по крайней мере выход сериала не повлиял на продаваемость даже литературного первоисточника – книги Валентина Пикуля «Реквием каравану PQ-17». До столетия российского подводного флота еще год с небольшим, поэтому «подарки к празднику» тоже маловероятны.
Скорее всего, издателей просто привлекла тема.
Подводники, «самые близкие к смерти солдаты и самые равные перед ней», издавна занимали воображение.
Подвиги подводников Второй мировой обеспечили рабочим материалом дивизию сценаристов – даже сочинения писать не потребуется, изложения реальных событий хватит с головой. Вот только исчерпан этот Клондайк едва ли на несколько процентов.
Возьмем, к примеру, книгу Пауля Герберта Фрейера «Морские волки Гитлера. Подводный флот Германии в период Второй мировой войны», вышедшую в новой серии «Дело №…» издательства «Молодая гвардия». В «документально-художественную» книгу вместился весь боевой путь «стальной волчьей стаи Гитлера» — от одного обер-лейтенанта до другого. С самого начала – торпедирования обер-лейтенантом Лемпом пассажирского лайнера «Атения» и до самого конца – когда через неделю после акта о безоговорочной капитуляции в устье Эльбы вошла У-287 под командованием обер-лейтенанта Мейлера, шокированного, как и вся команда, известием об окончании войны.
Есть ли тема благодатнее? Из «мальчиков Деница» сделали легенду еще при жизни, и, надо признать, основания для этого были.
Подводники «Кригсмарине» отправили на дно больше судов, чем американские, советские, японские и итальянские подводники, вместе взятые.
Каждый из «первой тройки» фашистских асов-подводников – Гюнтер Прин, Вольфганг Лют и Отто Кречмер — имел на своем счету более чем 200 тыс. тонн потопленного тоннажа. Для сравнения: совокупное водоизмещение судов, отправленных на дно за всю войну всем подводным флотом Японии, лишь на 100 тыс. тонн больше, чем у этой тройки, вышедшей из игры задолго до конца войны.
Книга Фрейера именно что «документально-художественная», заточенная под массового читателя, поэтому цифрами и аналитикой автор не увлекается, а основной упор делает на беллетристику – художественные очерки о наиболее ярких эпизодах подводной войны. Таких, как злополучный боевой поход марта 41-го, из которого не вернулись три прославленных командира субмарин, первые подводники, награжденные Рыцарским крестом с дубовыми листьями — «бык Скапа-Флоу» Прин, «молчаливый Отто» Кречмер и «дыролаз» Шепке. Или о самой масштабной ошибке «стальных волков», когда тот самый «открывший счет» Франц-Юлиус Лемп, уже ставший кавалером Рыцарского креста, допустил, чтобы немецкая шифровальная машина «Энигма» попала в руки англичанам.
Именно этому глобальному проколу немцев и посвящена еще одна книга, вышедшая в той же серии – «Погоня за «Энигмой»» Льва Лайнера. Правда, здесь подводники отнюдь не на первых ролях, главные герои книги – английские шифровальщики. В том числе и Ян Флеминг – будущий создатель книг о Джеймсе Бонде, а пока засекреченный автор плана операции «Жестокость». По этому плану добыть «Энигму» предполагалось способом, достойным авантюрного романа. Специально подобранная команда английских агентов должна была намерена разбиться на немецком бомбардировщике в районе Ла-Манша, а оказавшись на борту немецкого спасательного судна, перестрелять команду и, выбросив их за борт, привести судно в английский порт. И хотя операция в итоге не реализовалась, у Флеминга проснулась склонность к сочинению авантюрных сюжетов.
Кстати, в процессе чтения становится понятно, откуда Флеминг черпал характеры героев своих романов.
Например, один из героев расшифровки немецкого кода, блестящий математик Алан Тьюринг всякий раз перед тем, как сказать что-нибудь, издавал пронзительный вопль для привлечения внимания, гонял в противогазе по округе на намеренно неисправном велосипеде, а свою кружку для чая приковал железной цепью к батарее. Чем не эксцентричный злой гений из бондианы?
Главный посыл третьей книги, «Асы и пропаганда. Мифы подводной войны», вышедшей в издательстве ЭКСМО, многим покажется не менее эксцентричным. Ее автор Геннадий Дрожжин решил доказать, что советские подводники ничем не уступали «асам Деница». И это при том, что количество потопленных ими судов уступает показателям немцев в шесть раз, а по тоннажу отличается практически на порядок. Наиболее результативные советские подводники Алексей Матиясевич и Петр Грищенко вошли бы в список немецких асов где-то под номерами 35 и 36, а наш подводник №1 Александр Маринеско не был бы даже в числе первых сорока.
Однако не спешите вешать на книгу затертый от частого употребления ярлык «ура-патриотической бредни». Огромный, почти 700-страничный том написан человеком, знающим подводный флот не понаслышке. За спиной Геннадия Дрожжина – 32 года в ВМФ и 11 автономных походов на подводных лодках, подводному флоту отдана вся жизнь.
Следствием въедливости и скрупулезности автора явилось то, что перед нами, по сути, энциклопедия подводной войны Германии и Советского Союза. Сначала автор, переработав огромный массив исторических материалов, подробно, едва ли не полодочно, разбирает достижения немецких подводников. Затем, не менее скрупулезно, – наших.
И с цифрами доказывает, что недостижимые рекорды немцев – достижение первых лет войны, «жирных годов», когда англичане и американцы позорно упустили противолодочную оборону, а «Кригсмарине» пускала на дно огромное количество идущих без прикрытия транспортов. Прин и Лют лишь в 4% своих атак испытывали какое-то противодействие, у «волка океана», Отто Кречмера этот показатель еще ниже – 2–3%.
Как верно заметил наш легендарный подводник Сергей Лисин, они «стали легендой после погромов британских тихоходных конвоев, состоявших из большегрузных, бредших неторопливо по океанским нивам, как стадо смирных овечек».
«Разве там присутствовали настоящее мужество и доблесть? Бить слабого не почетно. Сила в поединке».
Как только было организовано реальное противодействие, результаты немецких подводников снизились в разы. Меж тем, к примеру, наши подводники на Балтике с самого начала оказались в самом натуральном аду. В среднем каждая лодка за один поход не менее четырех раз подвергалась преследованию сил ПЛО, на нее сбрасывалось в среднем 60 глубинных бомб – это за один выход! Каждая лодка, участвующая в боевых действиях, в среднем 48 раз пересекала минные противолодочные заграждения. Добавьте к этому мелководность Балтийского моря, («если поднять дно на 100 метров, то получится Карелия с ее озерами»), то есть невозможность отлежаться на глубине. Автор убедительно доказывает: «Никогда и нигде в истории мировой войны на море лодки не оказывались в таких жесточайших условиях». А балтийцы умудрялись не только выживать, но и топить немцев.
В итоге едва ли не каждый живописуемый выход в море – готовый сюжет для триллера. Антуража более чем достаточно. Здесь тебе и парусная подводная лодка — Щ-412 под командой капитан-лейтенанта Видяева, подорвавшись на мине и потеряв винты, добралась до своих, соорудив парус из брезентовых чехлов и подняв его на перископах. И цифры для Книги рекордов Гиннесса – на М-172, потопившую транспорт под охраной пяти кораблей эскорта, было сброшено 242 глубинные бомбы – ни одна лодка в мире не подвергалась такой атаке. «Малютка» получила 40 серьезных повреждений, но вернулась в базу.
Впрочем, достаточно рассказать лишь про один поход легендарного Петра Грищенко, во время которого лодка 78 раз (!) пересекала линии минных заграждений, на пяти из них подрывалась. Садилась на мель, ее било о грунт во время шторма, она едва не подорвалась на собственной мине, застрявшей в трубе торпедного аппарата, на нее было сброшено более 200 глубинных бомб. Были получены повреждения, требующие заводского ремонта, но лодка ремонтировалась силами экипажа практически под боевыми кораблями противника.
От запредельных физических и морально-психологических нагрузок не выдержала психика у находившегося на лодке писателя А. Зонина, мужа Веры Кетлинской, сошел с ума и радист Василий Чупраков. И в таких условиях за этот поход Л-3 потопила семь судов и кораблей противника.
А ведь Грищенко – только один из блестящей когорты наших подводных асов, ставших легендами на флоте, но почти неизвестных широкой публике. Есть еще Павел Кузьмин, командир «подводного «Варяга»» — лодки Щ-408. Есть «подводный патриарх» Алексей Матиясевич, бывший капитан торгового флота, полярник, пришедший на лодки уже в весьма зрелом возрасте и ставший самым результативным подводником Советского Союза, обойдя по тоннажу потопленных судов Грищенко. Есть Сергей Лисин, легендарный «дон Серхио Леон», начавший войну с фашистами еще в Испании, прошедший и ад подводной войны, и ад фашистских лагерей, и спецлагерь НКВД и все-таки вернувшийся в строй и довоевавший до Дня Победы. Есть Николай Лунин, прославившейся не только атакой «Тирпица», но и никем не превзойденным рекордом – он сделал краснознаменными обе лодки, на которых служил в войну. Есть, наконец, «личный враг фюрера № 26» Александр Маринеско, пожалуй, единственный из них, получивший подобающую подвигам всенародную известность.
Не умеем мы все-таки делать легенды. Не помним даже то, чем гордиться можно и должно.
И то, что книга Геннадия Дрожжина, пусть не очень умелая, но очень честная и доказательная, будет прочитана многими как откровение, – это очень грустно.
