Цивилизация
Грандиозный выставочный проект вызавал немало споров и недоумений еще в ходе своего берлинского показа в «Мартин Гроппиус Бау». Тогда главную роль в создании экспозиции играл Юрген Хартен, бывший директор Дюссельдорфского кунстхалле. С российской стороны ему пытались помочь Павел Хорошилов, Екатерина Деготь и Виктор Мизиано. На московской территории верховодили уже они. В Москву приехала выставка, усеченая на 30%, - площади ГИМа меньше, чем «Гроппиуса», а с Третьяковкой об использовании ее залов договориться не удалось.
Современное искусство – тяжелое моральное испытание для Исторического музея, в первую очередь – для смотрительниц, которым приходится сидеть рядом с заспиртованными органами зрения животных (Миха Брендел), или слушать вопли Олега Кулика, записанные на видео.
Молоко надо давать за такую работу. Стены музея тоже оказались не готовы к встрече с прекрасным: только что покрашенные залы по кураторскому велению пришлось перекрашивать снова – в стерильный белый цвет современного выставочного пространства. Историческую декорацию не удалось вытравить в самом начале экспозиции: заглавная работа выставки – видео-инсталляция югославской художницы Марины Абрамович – висит в парадном зале, где по огромному потолку узорчато расползается генеалогическое царское древо. Абрамович сидит на белой лошади, держа в руках белый флаг и как бы стирая своей капитуляцией все острые углы и конфронтации, любую жесткость.
Помимо Югославии, в паспортах участников есть американская, шведская, бельгийская, итальянская прописка, потому что российско-германский диалог был понят кураторами широко – как рассказ о Востоке и Западе. С Запада приехали звезды, многие из которых в наших ориентальных землях ранее не виданы: Йозеф Бойс, Ансельм Кифер, Йорг Иммендорф... За бывший соцлагерь отдуваются все те же: Илья Кабаков, Виктор Пивоваров, Эрик Булатов, Комар и Меламид…
Три сотни произведений немецких и русских художников попали в жернова кураторской мысли и были там перемолоты в трудноусвоимую кашу. Отказ от хронологического вектора в экспозиции – не преступление, даже – необходимый прием. Но взамен была создана сложнейшая структура с множеством тематических разделов, озаглавленных «Возвышенное», «Гибель богов», «Массы и символы», «Системы», «Тело и пустота» и т.д. Кураторские тезисы как музыка сфер – доступны не каждому уху, то есть уму. Звучат-то как раз красиво, но не работают.
Требовать исторической справедливости от кураторского проекта нельзя, но ее подобия можно было бы ожидать от государственной затеи, в которую только с российской стороны вбухано 3 млн. евро.
Чего не отнять у выставки, так это уникальности подбора экспонатов. Ради инсталляции «Человек, улетевший в космос» Ильи Кабакова, обитающей сейчас в центре Помпиду в Париже, точно стоит зайти в ГИМ. А еще – ради «Проекта одиного человека» Виктора Пивоварова, из коллекции Нортона Доджа.
Немецкий kunst-продукт, надо признаться, проигрывает отечественному, но есть удивительные вещи вроде «Берлинской комнаты» Вии Левандовской – распиленного пополам интерьера с половинками кресла, буфета, рюмки, кошки… Среди нашего не пропуcтите фотосерию Бориса Михайлова «Крымский снобизм», и не забудьте заглянуть в окно, поднявшись по лесенке, построенной Евгением Ассом, дизайнером выставки. Там, за окном, - пейзаж поразительной внутренней пустоты – Красная площадь и Василий Блаженный, что удивительно – реальный.
Исторический музей. «Москва-Berlin / Берлин-Moskau. 1950-2000. Современный взгляд». 3 апреля – 14 июня.
