Цивилизация
В нашей литературе наблюдается явная инфляция скандалов. В благословенные времена достаточно было допустить в книгу слово «жопа», чтобы читающая страна кинулась потреблять немыслимое святотатство. В силу своей незамысловатости и действенности этот рецепт успеха эксплуатировался издателями нещадно, в соответственной степени увеличилась и доза, нужная для того, чтобы «подсадить» читателя. И все чаще и чаще старания пропадают втуне – читатель лишь сытно отрыгивает.
Своего нового автора – аргентинца Федерико Андахази издательство «Махаон» пытается раскрутить именно через скандал. Молодой аргентинец позиционируется «ихним Сорокиным», и основания к тому действительно есть. Его дебютный роман «Анатом» сначала получил «премию Фортбат», потом был вычеркнут из списка Амалией Лакроз де Форбат собственноручно.
В итоге автор остался с денежным эквивалентом, но без премии, с шедевральной формулировкой «Произведение, получившее награду, не способствует укреплению наивысших духовных ценностей».
Далее – как положено: попрание всех аргентинских топов, издание в 33 странах, скандалы в Турции и США, покупка прав на экранизацию. Но вот беда – на россиян история о средневековом враче по фамилии Колумб, открывшем вместо Америки клитор, не произвела особого впечатления.
Теперь «Махаон» выпускает еще один роман Андахази – «Милосердные». «Анатому» сменили обложку, книги «аргентинского Сорокина» аккуратно раздали всем аккредитованным на ММКВЯ журналистам, автора привезли в Москву, презентацию устраивало аргентинское посольство. Суета издателей понятна, судя по всему, покупка авторских прав обошлась им не дешево. В свое время американское издательство Doubleday заплатило за права на «Анатома» двести тысяч долларов, и это оказалось самой крупной суммой, заплаченной когда-либо аргентинскому прозаику за перевод его дебютного романа. Стоят ли вышедшие «Милосердные» затраченных усилий?
Если «Анатом» с его средневековой эстетикой и производственным интересом к женщинам довольно явно отсылал к Эко и Зюскинду, то в «Милосердных» литературные аллюзии прописаны прямым текстом. Героями книги являются Байрон, Перси и Мэри Шелли и рассказывается в ней о знаменитом пари, результатом которого стало появление «Франкенштейна».
Закольцовывая, Андахази лепит готический роман из истории рождения самого знаменитого готического романа – готику в самом что ни на есть чистом виде, с мрачными коридорами, мистикой, страшными семейными тайнами, умело нагнетаемым напряжением и чудовищами, от которых выворачивает желудок.
Но Франкенштейна можете и не ждать. Самого знаменитого кадавра мировой литературы наглый аргентинец небрежно спихивает на обочину, предпочитая творить свои собственные кошмары. На первый план Андахази выводит секретаря Байрона Джона Полидори, который будто бы тоже участвовал в памятном пари.
Анадахази – провокатор идейный, в чем и признался на недавней пресс-конференции. По его глубокому убеждению, хрестоматийный глянец и статус классика есть не что иное, как оборотная сторона цензуры, и также служит отдалению творца от читателя. Судя по всему, признался искренне, так как глумится над своими персонажами он злобно, изощренно и умело. А как он обидел наше солнце русской поэзии А.С. Пушкина в «Милосердных» – не спрашивайте. Язык не повернется рассказать. Однако на той же пресс-конференции аргентинский писатель с сорокинской бородкой заметил, что, приветствуя десакрализацию, скандалов он не приемлет. Но слишком уж часто он кощунствует за ради кощунства и нарывается исключительно из желания подраться…
Увенчаются ли усилия «Махаона» успехом и станет ли выход романов Андахази в России скандальным событием – непонятно. Однако практика последних лет показывает, что судьба скандальных книг складывается успешно, только если эпатаж является не более чем приправой. Роман Федерико Андахази еще раз напомнил, что латиноамериканская кухня не только острая, но и сытная.
