Цивилизация
Он может положить на все с прибором. Он последний из титанов, ему перевалило за девяносто, он видел в этой жизни все. Он обзывал Галину Вишневскую «коровой», Сталин лично запретил его трогать, профессии его учили Мейерхольд и Станиславский, Лемешев и Козловский вставали при его появлении, а Товстоногова он звал «Гогой». Ему уже ничего никому не надо доказывать, за него дрались лучшие театры мира, он сделал более ста восьмидесяти спектаклей. Он может плевать на всех, но он никогда этого не сделает.
Недавно он выпустил книгу. Книга называется «Что, для чего и как». Автор – Борис Покровский. Можно побиться об заклад, половина читающих не вспомнит это имя. Сложно сказать, в чем тут дело. Возможно, в том, что нашей оперой мы гордимся, но мало ее знаем. Может статься, потому, что, будучи великим оперным режиссером, Покровский никогда не возился с саморекламой, чем грешат многие, и даже великие. Но вернемся к книге.
Мемуаров сегодня в избытке. Не осталось, похоже, ни одного засвеченного в телевизоре лица, которое не могло бы предъявить изданное житие. За перенасыщенностью рынка наступило пресыщение, читателя в меру сил охмуряют и завлекают, чаще всего – громкими именами и скандальными подробностями. Про массовую популярность смотри выше, скабрезными деталями книга Покровского тоже не грешит. Более того, 90 процентов книги – размышления об оперном искусстве.
Возникает закономерный вопрос, кому она потребна — роскошная, на четырехстах страницах, с сотнями фотографий, за немалую цену. Объясняем.
Люди делятся на профессионалов и всех остальных. Первых слушать интересно всегда, остальных – как получится. Потому как профессионал – это тот, кто может показать мир таким, каким ты его не знаешь. И чем больший мастер – тем интереснее картина. Профессионализм Покровского не обсуждается, и он сам это знает.
На вопрос, как он, беспартийный, возглавлял Большой театр, следует спокойный ответ: «А кто бы принудил меня в партию? Я же в любой момент мог развернуться и уйти. Потому что помимо того, что я был главным, я еще и режиссер. Главный — это должность. Меня могут с нее снять в любой момент или я сам захочу уйти… А режиссер — извините. Никто не может лишить меня профессии. Я знал ее. Поэтому без страха подавал заявление об уходе, как только мне не нравился министр».
После этого понятно, почему свита, делающая короля (в книге монологи автора перемежаются репликами Родиона Щедрина, Евгения Светланова, Галины Вишневской, Виктора Ерофеева и других), занимается откровенным клакерством — говорит о Борисе Александровиче даже не в восторженных тонах, а просто взахлеб. Дело в том, что опера для Покровского даже не любимое дело жизни. «Будь я монархом или президентом, я запретил бы все, кроме оперы, на три дня. Через три дня нация проснется освеженной, умной, мудрой, богатой, сытой, веселой. Я говорю это не потому, что я служитель оперы или хлопочу за оперу, а потому, что я в это верю».
Как следствие – рассуждения о, казалось бы, сугубо внутрицеховых проблемах вроде того, как оперному режиссеру работать с дирижером, захватывают не хуже детектива. Покровский строит рассказ так же, как он делал свои спектакли – мастерски, с идеальным балансом всех составляющих. Приправой – тонкий и мудрый юмор.
Эпиграф к книге: «Пикассо спросили, что важнее — что или как. Пикассо подумал и ответил – кто».
Борис Покровский, «Что, для чего и как»: Издательство «Слово/Slovo», 2003 г.
