Цивилизация
На первый взгляд, специальная «подарочная» программа выглядела несколько странно – никаких любимых мелодий из оперетт Штрауса, засахаренного Моцарта с неизменной «Маленькой ночной серенадой» и прочего обиходного репертуара, уместного в такие знаменательные дни. Не звучали в Большом зале консерватории и традиционные мелодии из спектаклей, поставленных Любимовым за более чем тридцатилетнее руководство театром на Таганке.
Наоборот, два часа в Большом зале Консерватории звучала та музыка, которая не ласкает слух, да и не должна его ласкать – Шостакович, Шнитке, Эдисон Денисов. При ближайшем рассмотрении, однако, обнаружилась отличная осведомленность поздравляющих с биографией виновника торжества – в своих театральных работах Любимов всегда предпочитал признанным классикам музыку своих современников, нежно любил вышеозначенного Шостаковича, сотрудничал и с его младшими коллегами. Единственный иностранец, выглядевший белой вороной в этом ряду,– Эннио Морриконе – как оказалось, тоже наличествовал в репертуаре не просто так: его изящные и безупречно скроенные дуэты для скрипки и альта, виртуозно сыгранные Кремером и Башметом, есть не что иное, как музыка к спектаклю «Сон странного человека» по Достоевскому, к которому Любимов, как известно, питает большую режиссерскую слабость.
Присутствовавшие на юбилейном вечере друзья и коллеги Юрия Петровича, а также просто любители музыки, вероятно, не один раз мысленно поблагодарили Бога за то, что весь привычный в таких случаях официоз с приношением даров, долгими и скучными поздравительными речами и обязательным зачитыванием письма от В.В. Путина ко времени начала концерта уже состоялся (накануне на сцене театра на Таганке).
Ныне звучала только музыка. Спокойная атмосфера концерта нарушилась пафосными рукоплесканиями лишь дважды, когда весь зал поднялся, чтобы поприветствовать, а затем и проводить театрального патриарха, скромно сидевшего в шестом ряду партера. Все остальное прошло по-консерваторски чинно и благородно.
Для начала был сыгран Шестой Бранденбургский концерт Баха, в котором публика привычно любовалась Башметом и его партнершей-солисткой – роскошной блондинкой Улой Улийона, которая вдобавок к своей неземной красоте еще и чудесно играет на альте. Затем вместе с Кремером и Улийона на сцену вышла еще одна снежная королева – виолончелистка Марта Судраба, и все вместе они произвели на свет мощное и агрессивное Струнное трио Шнитке, от которого праздничный настрой куда-то быстро испарился и в зале воцарилась нервная тишина. Более щадящим с точки зрения психологической нагрузки на слушателя вышло второе отделение. Подведомственный Башмету ансамбль «Солисты Москвы» со знанием дела озвучил Тринадцатый квартет Шостаковича (в переложении для струнного оркестра), уже не раз исполнявшийся в этих стенах, а посему ставший для БЗК родным и любимым, несмотря на типичную шостаковичевскую депрессию. После чего исполнители перешли к десерту – легким и компактным миниатюрам Морриконе и… пьесе Эдисона Денисова с несуразным и подозрительным по отношению к 85-летнему юбиляру титулом Happy End. На лицах некоторых слушателей в тот момент появилась ехидная улыбка, но прежде чем все успели почувствовать некоторое неудобство за Юрия Петровича, пьеска уже была сыграна. Словно в подтверждение того, что happy end – этот совсем не то, что имелось в виду, была сыграна разухабистая и веселая полька Шнитке.
