Цивилизация
— Польские политики очень активно реагируют на события в Киеве. С чем это связано?
— Польша никогда не выступала с готовыми решениями для украинских властей или оппозиции, и сегодня мы также этого не делаем. Мы демонстрируем Украине нашу поддержку, когда украинские власти выражают желание проводить реформы, и мы делаем то же самое во время кризиса, когда мы прислушиваемся к голосам «евромайдана».
Украинцы — вторая после поляков нация, которая выражает такой энтузиазм по поводу евроинтеграции. Эта страна — сосед Польши, с ней у нас общая культура и история. Мы поддерживаем желание украинцев к ассоциации c ЕС, потому что нам самим это членство дало очень много. С другой стороны, президент Польши Бронислав Комаровский и правительство сдерживают эмоции и выражают надежду на диалог с властью в Киеве.
В то же время у нас есть право выражать нашу жесткую позицию по поводу разгона (митинга — «Газета.Ru») на Майдане и нарушения базовых принципов гражданского общества.
— Как вы видите развитие ситуации на Украине? Есть ли еще возможность для достижения компромисса?
— Большинство украинцев поддерживают идею сотрудничества с Европейским союзом, но политические проблемы Украины могут решить только украинцы. Им нужны настоящие переговоры в режиме «круглого стола» с участием всех политических сил: власти, оппозиции, представителей гражданского общества и правозащитных организаций. Украинская церковь также должна сыграть значительную роль, чтобы выступить модератором этого процесса. ЕС готов помогать этому.
Говоря общими словами, украинцы имеют право жить в свободном демократическом мире и независимой стране, которая строит свою европейскую идентичность и благосостояние.
— Нет ли у вас ощущения, что протестующие уже хотят не столько возобновления переговоров об ассоциации с ЕС, сколько ухода из власти президента Виктора Януковича?
— Мне не хотелось бы строить догадок, какая цель более важна для украинцев, и не мое это дело. Когда я был на Украине, меня встречали очень тепло — и на улицах, и в ресторанах, и на Майдане — как европейца. Люди на Майдане скандировали: «Европа, Европа!» Я убедился в европейских настроениях украинцев, встречаясь с журналистами и политиками.
Сейчас хорошее время для того, чтобы начать серьезные переговоры и попытаться найти компромисс. То, что давление на митингующих сейчас спало, — это хороший сигнал, но мне кажется, что власти (не Янукович лично, но власти) потеряли кредит доверия из-за своих действий.
— Как вы думаете, есть ли возможность для компромисса, учитывая ваш опыт членства в «Солидарности»?
— Всегда есть возможность для компромисса. Но власть должна быть открыта для диалога. Президент Янукович должен показать, что он готов к диалогу и к компромиссу. Я уверен, что лидеры оппозиции и гражданского общества готовы разделить ответственность с властями, и поэтому серьезные, глубокие и прямые дискуссии должны начаться.
— Вы лично знакомы с господином Януковичем. Считаете ли вы, что он готов к диалогу?
— Я встречался с ним несколько раз в качестве председателя Европарламента. Украина многие годы следовала по европейскому пути, в последние пару лет мы обсуждали условия договора об ассоциации, и страна сделала определенные усилия для приближения к европейским стандартам. Поэтому
такой шаг назад в последнюю минуту (отказ Украины от подписания соглашения об ассоциации с ЕС. — «Газета.Ru») после всего достигнутого стал для нас сюрпризом.
— Разделяете ли вы мнение, что Украина сделала это под давлением России?
— Премьер-министр Николай Азаров подписал указ, отменяющий процесс интеграции с ЕС, и там было сказано, что решение было принято в связи с желанием обеспечить национальную безопасность Украины и восстановить объем торговли с Российской Федерацией. Это было сделано в самый последний момент. Несколько недель назад переговоры шли в правильном направлении и настрой был позитивным.
Мы можем догадываться, что Украина приняла это решение не совсем добровольно.
— Европейские политики обращались к участниками протеста на Майдане с трибуны вместе с лидерами украинской оппозиции. В российских политических кругах это посчитали вмешательством во внутренние дела Украины...
— Это можно рассматривать как защиту гражданских и человеческих прав, потому что наш визит произошел после агрессивной атаки, направленной на мирную демонстрацию. Наша реакция была вполне типичной: по всему миру члены Европарламента реагировали в такой же манере.
С другой стороны, мы хотели дать открытый, честный сигнал украинцам, что они должны выбирать сами. Но, если они хотят сделать четкий выбор, у них должны быть и наши четкие предложения. Для нас важно, чтобы Украина принимала независимые и объективные решения.
— У вас не вызывает беспокойства тот факт, что в украинском протесте участвуют и ультраправые элементы (партия «Свобода», например), которые разыгрывают собственную карту?
— Политическая жизнь в любой стране достаточно разнообразна, и в ней присутствуют выразители разных взглядов. Важно двигаться в сторону демократии, которая базируется на независимых политических партиях и общественных организациях, чтобы снять любые возможности для экстремизма.
В мою бытность в «Солидарности» на одной стороне были власти, а на другой стороне — люди, объединенные независимым профсоюзом. Наши коммунистические власти решили быть открытыми и претворить в жизнь результаты переговоров.
— Но вряд ли можно представить, чтобы президент Войцех Ярузельский, который сел за стол переговоров с Лехом Валенсой, мог говорить с людьми, которые придерживаются ультраправых взглядов — таких, которых придерживается Олег Тягнибок, например....
— Мне трудно отвечать на этот вопрос. Руководство «Солидарности» было весьма умеренным. Власти Украины должны воздержаться от любого насилия и начать переговоры с оппозицией.
