Цивилизация
Поговаривают, что «эпоха кураторства» понемногу подходит к завершению. Не то чтобы этому имелись убедительные примеры и веские доказательства в виде значимых некураторских проектов на международной арт-сцене, но мнения подобного рода звучат все чаще. Думается, в таких суждениях проявляется не столько реальная тенденция, сколько мечтательность в духе «хорошо бы, если было бы так-то и так-то». Не секрет, что сборные тематические экспозиции зачастую режиссируются совсем иначе, чем хотелось бы отдельным участникам. Художник зависит от куратора буквально во всем – начиная с выбора произведения и до его словесной интерпретации. Но и куратора уже достали вечные притязания демиургов. Понятно, что в головах не может не зреть идея бунта, причем взаимного.
Однако любой сложносочиненный проект без кураторского присмотра едва ли реализуем.
На практике художник как «сам себе режиссер» редко бывает состоятелен даже в случае с собственной персональной выставкой – что уж говорить о коллективном выступлении...
Для проекта «Рабочие и Философы» потребовались аж два куратора, поскольку речь шла о диалоге и перекличке сразу двух выставок. За «Рабочих» отвечала Евгения Кикодзе, «Философами» заведовала Александра Фо. Здесь необходимо пояснить, что никакие реальные пролетарии и любомудры в этом сюжете не фигурируют. Условная граница проведена между авторами двух несхожих творческих типов – «созерцателями» и «созидателями». Первые осмысляют окружающую жизнь, придумывают к ней метафоры и грезят о вечном. Вторые готовы выдавать рецепты немедленной переделки мира и сами же по этим рецептам действовать. Такая вот диалектическая предложена модель – по крайней мере, в сценарии.
Проект расположился на площадке, которую привычной никак не назовешь.
Хотя комплекс школы управления «Сколково» и обрел свои нынешние очертания благодаря идеям русского авангарда (именно супрематические композиции Малевича вдохновляли британского архитектора Дэвида Аджайе), однако сколько-нибудь заметных арт-событий тут прежде не случалось. Почти космический пейзаж в ближайшем «замкадье» служит неплохим фоном для экспозиции, устроенной обществом развития актуального искусства «Метафутуризм». Однако обширное внутреннее фойе – пространство крайне сложное для показа художественных произведений. Оно требует или радикальной перепланировки (временной, разумеется), или каких-то нетривиальных экспозиционных решений. Обычными методами с проблемой едва ли совладать.
Российские и французские художники (преимущественно в возрасте около тридцати, за небольшим исключением) в обеих выставках перемешаны между собой без упора на национальную принадлежность. Что логично, поскольку предмет вполне интернациональный. Да и сами выставки склонны друг в друга перетекать, несмотря на символический забор. Такое слияние двух разделов выглядит уже менее логичным, поскольку обещанная визуальная дискуссия вроде бы требует явственного обозначения разных позиций. Пусть даже «сочинения на заданную тему» получились бы не до конца правдоподобными (вот где коренится злая кураторская воля: в наделении авторов свойствами, которые им не вполне присущи), зато схватка между «философами» и «рабочими» могла бы выйти довольно жаркой.
А когда без дополнительных комментариев не разберешь, кто здесь за какую «команду» играет, то заявленная интрига перестает работать. Простой закон драматургии.
Это все говорится к тому, что пресловутый «кураторский произвол» в некоторых случаях должен бы применяться даже жестче, чем ему предписано недоброй молвой. Ну да, пускай будет диктатура – важен результат. Если куратор твердой рукой реализовал свою задумку и она стопроцентно сработала, значит, в выигрыше будут все, включая тех авторов, которые громче других капризничали на предварительном этапе. Похоже, в случае с «Рабочими и Философами» был проявлен определенный либерализм. Дескать, не звери же мы, чтобы отсекать пожелания художников, и не враги себе, чтобы игнорировать модные, хотя и не очень уместные здесь тренды... Компромисс обладает многими достоинствами, но драйв к ним не относится.
Сказанное не означает, что в экспозиции нет работ, задевающих чувства и пробуждающих мысли.
Загвоздка в другом: проект не доигрывает по тем правилам, которые сам же и задал. Скажем, инсталляция «Психологический сад» Кристофа Бердагё и Мари Пежюс, представляющая собой вольер с модернистскими черными стульями и парящими конструкциями из плексигласа, – это по ведомству «труда» или «философии»? Самому нипочем не догадаться. Заглядываем в шпаргалку: оказывается, имелась в виду выставка «Рабочие». К той же категории относятся и «Озарения» Давида Тер-Оганьяна, возникшие в результате попыток автора сфотографировать собственные мысли. Почему же он не «философ» при таком раскладе? Зато к «философам» принадлежит, например, Давид Рено с макетами Эвереста и Лхозце из белого пластика – очевидными образчиками терпеливого рукоделия...
Короче говоря, на освоение/уточнение концепции надо затратить слишком много исследовательских усилий – вместо того, чтобы ловить кайф от заранее проделанной кураторской работы.
Хотя встречаются и попадания в «десятку». Скажем, летающие небоскребы в анимационном 3D-фильме группы «Обледенение архитекторов» вполне укладываются в представление о модернистском переустройстве мира. А чугунный рельс, истончающийся на одном из участков до кружева (приблизительно так выглядит руда, отправляемая на выплавку в печь), недвусмысленно намекает на интерес автора композиции Пьера Мальфэта к исходным свойствам различных материалов. Речь тут о «рабочих», понятно. Ну и очевидно философичны абстрактные полотна Виктора Алимпиева. Эти примеры лишь подтверждают, что затронутая тема совсем не схоластична, базовые экспонаты для ее иллюстрации имеются. Нужно только до конца держаться собственных установок.
Как видите, даже при наличии двух «смотрящих», весьма опытных и квалифицированных, художественный паззл может не сложиться.
Что уж говорить о той потенциальной анархии, которая неизбежно наступит после упразднения «эпохи кураторства»... Но вообще-то кризиса легко избежать, если не делать ставку ни на одну из форм предъявления искусства. Допустим, формируется группа художников, желающих высказываться напрямую, без посредников, – вперед, флаг в руки. В худшем случае сами себя накажут. А кураторские проекты стоило бы доводить до полнейшей концептуальной субъективности, чтобы составитель имел право сказать: «Сделал так, как задумал». Здесь то же самое, что и в предыдущем примере: кто выживет, тот выживет. От победителей никто не отвернется. А пока что торжествует промежуточный, полуавторский-полукураторский принцип, при котором успех все приписывают себе, а неудачу спихивают на подельников. Хотелось бы большей ясности: зрительские эмоции, позитивные или негативные, – они на чьей конкретно совести?
