Цивилизация
Все произошло на саммите министров иностранных дел стран ОБСЕ в Маастрихте, который и без того выдался для российских дипломатов очень нелегким. Мало того что Игорю Иванову пришлось готовить резкое публичное заявление в адрес европейцев за провал российского плана по приднестровскому урегулированию, так еще в тот момент, когда главы МИД что-то обсуждали в Маастрихте, по редакциям в Москве разошелся разоблачительный пресс-релиз ОБСЕ, где приводились факты использования административного ресурса партией «Единая Россия». Обо всем этом «Газета.Ru» уже подробно рассказывала.
Вместе с тем, запланированная встреча министра Иванова с и. о. президента Грузии Нино Бурджанадзе вовсе не обязательно должна была закончиться публичной ссорой. В конце концов именно он, как считается, неделю назад помог грузинской оппозиции уговорить Эдуарда Шеварднадзе уйти в отставку. А до этого вообще предпринял довольно странный для дипломата шаг, когда, вместо того чтобы встречаться с пока еще действовавшим президентом, первым делом вышел на балкон парламента поздороваться на грузинском языке с оппозиционной молодежью. Так что начало переговоров российского министра с и. о. президента Грузии было многообещающим. Увидев друг друга, они широко заулыбались, а, подавая Иванову руку, Бурджанадзе громко, так, чтобы было слышно журналистам, произнесла: «Рада вас снова увидеть!».
Но из сорокаминутной встречи министра Иванова с и. о. президента Грузии Нино Бурджанадзе в итоге ничего хорошего не получилось.
Согласно официальным заявлениям, она была посвящена «всему комплексу российской-грузинских отношений» и проходила в присутствии нового главы МИД Грузии Тедо Джапаридзе. Выйдя с переговоров, Бурджанадзе первым делом предъявила российскому руководству самые серьезные в практике международных отношений претензии, обвинив его в поддержке сепаратистов – Южной Осетии, Абхазии и Аджарии, которая стала вести себя по отношению к Тбилиси ничуть не лучше, чем непризнанные республики. Как только Шеварднадзе объявил о своей оставке, Иванов на несколько часов улетел в Батуми, а спустя пару дней в Москву был вызван глава Аджарии Аслан Абашидзе, который всю прошлую неделю в компании с президентом непризнанной Южной Осетии Эдуардом Кокойты и абхазским премьером Раулем Хаджимбой за закрытыми дверями вел консультации с российским МИДом.
Все это Бурджанадзе охарактеризовала как «поддержку Москвой сепаратизма в Грузии».
По ее словам, роль Иванова в грузинских событиях была всего лишь «приятным исключением». «То, что мы видели в Москве на прошлой неделе, подрывает обнадеживающие сигналы и может привести к ущербу в наших отношениях с Россией», — заключила и. о. президента. Правда, после обвинений был сделан шаг к примирению. Бурджанадзе сказала, что готова «выйти из периода исторических трагедий в отношениях с Россией». Но потом снова все испортила, призвав Москву поторопиться с выводом военных баз из Батуми и Ахалкалаки. Как известно, Тбилиси настаивает на том, чтобы это произошло как можно скорее, тогда как в России говорят, что на это понадобится до 14 лет.
Министр Иванов был более сдержанным и вроде подбирал самые общие и обтекаемые формулировки, но вряд ли от кого-то укрылось, что, когда он говорил о готовности Москвы к диалогу, всякий раз добавлял: «С законно избранными властями Грузии». То есть не в ближайший месяц, и главным образом не с Нино Бурджанадзе, поскольку, как известно, единым кандидатом от оппозиции и главным претендентом на победу в выборах президента Грузии 4 января стал Михаил Саакашвили. Выглядели высказывания министра примерно так: «Открытый конструктивный диалог без каких-либо посредников — это наилучший путь. Если законно избранные власти Грузии выберут такой курс, мы будем это приветствовать».
Кстати, судя по последним признаниям Шеварднадзе, вполне могло быть, что Абашидзе изначально отправился в Москву не демонстрировать неповиновение новым властям, а выполнить некую миротворческую миссию. В интервью российскому телевидению экс-президент сказал: «Я сказал Аслану, если русские тебе помогут, а Абхазия и осетины сделают заявление, что они признают территориальную целостность страны, если ты этого добьешься, может быть, тебя изберут президентом Грузии». Фактически Абашидзе было предложено невозможное: вернуть мятежные республики в состав государства с помощью одного своего авторитета, да и еще добиться в этом безнадежном деле помощи Москвы. Однако, судя по московским заявлениям аджарского лидера о территориальной целостности Грузии, он не сразу отказался от этого плана. Отчасти это подтверждалось тем, что главы Абхазии и Южной Осетии, обычно не упускающие случая резко высказаться в адрес Тбилиси, в Москве вдруг замолчали. Все встало на свои места в субботу, когда Игорь Иванов объявил о намерении Москвы установить с Аджарией безвизовый режим, как произошло с Абхазией и Южной Осетией. То есть, если бы даже Абашидзе и собирался по совету Шеварднадзе заручиться поддержкой непризнанных республик в деле выдвижения его президентом, Москве быстро удалось убедить его в том, что он ей нужен не в качестве миротворца, а совсем наоборот.
