Цивилизация
В четверг в столице прошли общественные слушания «Развитие системы общественного контроля в городе Москве». Организаторами мероприятия выступили комиссия по развитию институтов гражданского общества, социального партнерства и местного самоуправления общественного совета города Москвы и Вольное экономическое общество Москвы. Участники слушаний подвели теоретическую базу под понятие «общественный контроль» и обсудили, как же его можно осуществить на практике.
Выводы оказались неутешительными: на сегодняшний день никакого общественного контроля в стране нет и ни население, ни госчиновники к этому не готовы.
При этом, считает председатель профсоюза работников культуры Надежда Чапарова, поле деятельности для общественного контроля в стране колоссальное. «Проведенное нами анкетирование, касающееся социальной сферы, показало, что 100% опрошенных москвичей не устраивает нынешнее состояние здравоохранения, образования и ЖКХ. Очевидно, что в целом по стране картина не лучше», — рассказала она. Председатель ассоциации «Совет муниципальных образований города Москвы» Том Поподько добавил к этому поголовное недовольство горожан градостроительными планами властей.
При этом, по мнению участников слушаний, в России не развита ни одна из необходимых для общественного контроля составляющих гражданского общества: наличие свободных граждан с активной жизненной позицией, независимых неправительственных объединений и общественных советов.
Сегодня участие в общественной деятельности в большей степени связано с удовлетворением потребностей материального характера, считает замдекана факультета социального управления РГСУ Валерий Бондалетов.
Анализируя «человеческие ресурсы» общественных объединений, ученый выделил несколько мотивов участия в них. Чувство протеста объединяет 10,7% наших сограждан (в основном это люди старшего поколения, занимавшие в советское время более статусное положение, — военнослужащие, учителя, шахтеры). Стремление получить финансовые или иные выгоды привлекают 17,9% членов общественных объединений, стремление сделать карьеру общественника — 46,4%, из соображений корпоративной солидарности люди объединяются в 25% случаях.
А сами общественные объединения находятся в конкурентной борьбе за бюджетное финансирование, и говорить в таких случаях о какой-либо независимости сложно.
Не лучше обстоят дела с многочисленными общественными советами, формируемыми чиновниками. Так, в составе общественного совета при Министерстве обороны ученый «не увидел ни одной организации, которую можно было бы отнести к протестной или хотя бы нейтральной по отношению к министерству». Кроме того, чрезмерная политизированность некоторых общественных структур, приводит к потери доверия к ним и их лидерам.
Правда, признает Бондалетов, даже такие общественные объединения лучше, чем если бы их не было совсем. «Несмотря на всю свою зависимость и политическую ангажированность, путем акций протеста и судебных процессов они привлекают внимание к наиболее острым проблемам, — считает он. — А отстаивая свои интересы, создают прецеденты для других». Гораздо хуже, считают участники слушаний, что не стремятся к формированию общественных структур сами граждане.
И никакой «Этический кодекс госслужащего» (этот документ планируется принять уже нынешней осенью) не сможет повысить нравственный уровень представителей власти без пристального внимания со стороны граждан.
Однако, как следует из приведенных на слушаниях данных социологических исследований, 72% граждан России оценивают общественные организации как неэффективные и малозначительные. 44% опрошенных заняты решением своих проблем, 43% не верят, что могут что-то изменить, и только 2—3% считают для себя возможным заниматься общественной деятельностью. В то время как в США 60% всех разоблачений взяточников и коррупционеров происходят при участии населения.
Впрочем, по мнению первого вице-президента «Вольного экономического общества Москвы» Кемера Норкина, прежде чем говорить об общественном контроле, надо «по-другому устроить государство». «При нынешней непрозрачности нашей власти мне гораздо легче выяснить, на что и с каким результатам тратятся средства налогоплательщиков тех же США, чем узнать, например, какие дотации получают те или иные регионы России или сколько было потрачено на восстановление Чечни, — рассказал он. —
За 20 минут поиска в интернете я нашел все показатели расходов бюджета США. А россиянам остается только верить словам министра финансов Алексея Кудрина, заявляющего, что «мы хорошо распорядились деньгами».
«Когда я поделился с коллегами, что иду на слушания по общественному контролю, они поинтересовались, что это такое, и сказали, что я ошибся. Наверное, это партконтроль», — рассказал сотрудник Института проблем управления им. академика Трапезникова Юрий Сагалов.
Между тем в отличие от академических ученых представители власти четко знают, что такое общественный контроль и чем он может быть полезен.
По словам депутата Мосгордумы Людмилы Стебенковой, ей понятнее общественники, которые занимаются не теорией, а конкретными делами. «Есть молодежная организация, которая занимается мониторингом цен на лекарства, — рассказала депутат. — Мы составили опросник, с которым они ходили по аптекам и сообщали об обнаруженных нарушениях в органы власти». Участвуют такие организации и в контроле за содержанием в продуктовых товарах ГМО, а сейчас их собираются привлечь к контролю за соблюдением магазинами закона о запрете ночной продажи алкоголя.
«Если есть такая общественная организация и она взаимодействует с органами власти, тогда есть и эффект», — заявила Стебенкова, посоветовав перейти от разговоров к делу. Ее слова зацепили участников слушаний за живое.
«Власти хотят раздавать гранты своим общественным организациям, которые будут осуществлять общественный контроль по их заказу», — заявила Чапарова.
«Мы говорим не о проверках по заданию стоящей над обществом госвласти, а о контроле за ней самой», — объясняли последующие выступающие цель слушаний уже покинувшему их депутату. Впрочем, признавались они, Стебенкова права в том, что то, что сегодня называется общественным контролем, является контролем государственным. «Какое общество — такой и контроль, — заметил профессор РГСУ Михаил Дьяконов. — Разобщенное общество не может осуществлять контроль».
Член общественного совета по местному самоуправлению при председателе Совета федерации РФ Сергей Решетняк предложил поручить функции общественного контроля работающим в Москве на общественных началах полутора тысячам муниципальных депутатов. А член общественного совета Москвы Любовь Адамская призвала присутствующих и в первую очередь студентов самим баллотироваться в муниципальные депутаты (куда еще можно попасть без партийных списков) и вступать в ассоциацию «Совет муниципальных образований Москвы». «В Мосгордуме 35 депутатов на 126 районов, о каком контроле с ее стороны можно говорить, — заявила Адамская. — Нужно самим идти во власть, без активной жизненной позиции ничего не добьешься».
Впрочем, более скептически настроенный Поподько считает, что все это бесполезно. «Я сам депутат, руководитель муниципального собрания, — заявил он. — Даже если вас выберут, вы ничего не сумеете сделать. В городском законе «Об организации местного самоуправления», где определены вопросы местного значения, прав депутатов осуществлять общественный контроль нет».
Не имеющих никаких полномочий муниципальных депутатов сейчас не пустят проверить даже школьную столовую, объяснил Поподько .
Более оптимистично настроенные участники слушаний, впрочем, считают, что не все так трагично. По словам профессора РГСУ Людмилы Калиниченко, есть в России, хоть и единичные, случаи, когда лидеры общественного мнения имеют и формальный статус. В качестве примера она привела члена Общественной палаты РФ известного врача Леонида Рошаля и его инициативу — попытку установить общественный контроль над получением медицинского образования на бюджетной основе и последующей отработкой по специальности.
А недавний скандал с тендером Минздравсоцразвития вообще закончился увольнением чиновника, напомнила Калиниченко. И «раздул» этот скандал известный блогер и адвокат Алексей Навальный, обративший внимание общественности на странные условия конкурса, размещенные на сайте госзакупок: весь объем работ стоимостью около 55 млн рублей должен был быть выполнен в течение 16 дней с момента заключение госконтракта. «Это сигнал», — заявила она.
