Ничему не научились

Научил ли нас чему-нибудь кризис 1998 года? 15 лет и фактически два кризиса в течение этого срока — вполне достаточное время и опыт для выводов о том, как должна выглядеть экономическая политика в стране. Но существо экономической политики не изменилось, менталитет, понимание и целевые установки экономических властей России застыли на уровне начала 90-х годов.

Российскую экономическую историю можно разделить на три периода укрепления реального курса рубля: 1992–1998, 2002–2008 и 2009–2013. Все три раза это закончилось плохо для экономики.

Два раза страна въехала в полномасштабный экономический кризис, а в третий получила стагнацию производства.

За 1992–1995 годы реальный (с учетом инфляции) рубль укрепился в 20 раз и затем был зафиксирован в «валютном коридоре», продолжив свое реальное укрепление. Это привело к 7-летнему падению ВВП. Когда импорт становится в 20 раз дешевле — удержать свое производство от падения практически невозможно. В 1998–2002 годах рубль номинально падал. Всего за четыре с небольшим года он упал в 5 раз. Это дало колоссальный импульс росту производства. С середины 1999 года впервые (и в последний раз) в российской экономической истории ВВП рос двузначными темпами — более 10% годовых.

Но в нулевые годы рубль начал вновь свое укрепление. И в реальном исчислении подошел к предкризисным (1998 года) значениям. Это не отразилось на экономическом росте сразу из-за высоких нефтяных цен и притока иностранных кредитов в страну. Но, тем не менее, выглядящий вполне благополучным период середины нулевых годов закончился девальвацией 2008 года и самым глубоким спадом производства среди стран G20. В посткризисный период начиная с 2009 года ЦБ приступил к новому витку укрепления реального курса рубля. И в 2011 году реальный курс вновь дошел до предкризисных значений. И этот третий период укрепления реального курса рубля вновь закончился плохо. Торможением экономического роста с середины 2012 года — до нуля в 2013 году.

Тем не менее трех раз нам мало.

В 1998 году девальвация рубля была вынужденной. Государство не могло удержать рубль при крайне низких ценах на нефть и минимальных валютных резервах. Просто не было денег для дальнейшего удержания курса. Если бы были — государство продолжило бы его удерживать. В 2008 году девальвация происходила на фоне рекордных — свыше $500 млрд — валютных резервов. И показала всем, даже самым сомневающимся, что они не спасут от девальвации. Что если девальвация в стране назрела — ее просто нельзя сдерживать валютными резервами, они совершенно для этого не предназначены. Валютные резервы могут сгладить небольшие (в месяцы) колебания платежного баланса, но не более. Противостоять экономической необходимости — не их функция. ЦБ потерял тогда треть резервов и все же уронил рубль к доллару в 1,5 раза.

Но помогло ли это ЦБ выучить урок? Избавила ли эта наглядная демонстрация наши экономические власти от иллюзий, связанных с наличием золотовалютных резервов у ЦБ и бюджетных резервов у Минфина? Нет. По-прежнему власти и большинство аналитиков считают, что все эти резервы помогут при очередном кризисе.

Рубль с февраля 2009 года вновь вошел в режим укрепления. Страна в третий раз стала наступать на грабли. И получает стагнацию. И опять не помогли ни валютные, ни бюджетные резервы.

И что? Может, третий раз помог осознать очевидное: укрепление курса рубля — это совершенно не благо для страны? Ничуть не бывало. Все по-прежнему. Просто надо чуть-чуть использовать бюджетные резервы на инвестиций.

Даже новомодное веяние не помогает — «инвестиционный климат», который, по задумке властей, можно улучшить усилиями чиновников. Причем отношение к нему сродни религиозному — никто не знает, что это такое, но все готовы верить в то, что его улучшение спасет страну. Чем неопределеннее, абстрактнее понятие — тем легче в него верить.

Вопреки очевидному, власти до сих пор считают, что снижение инфляции — это панацея от всех экономических проблем и залог экономического роста. Миссия по сдерживанию инфляции возлагается на Центробанк, и первой жертвой в выполнении этой миссии, как всегда, становится рубль, встающий на траекторию реального укрепления.

Трижды эта политика приводила к срыву (а вовсе не ускорению) экономического роста. Но власти никакой другой политики содержательно сформулировать не могут. А Центробанк кивает на нулевые годы и говорит о том, что тогда выдающийся экономический рост в стране происходил на фоне укрепления рубля. Будто забыв, чем кончился этот замечательный период.

Между тем формула экономического роста в стране (как и во всем мире) проста до очевидного: рынки + инвестиции.

Для завоевания рынков надо прежде всего прекратить отдавать экономические преимущества на собственном внутреннем рынке импортерам (через укрепление нацвалюты) и перейти к прямо противоположной политике. Потом можно будет говорить и о втором шаге — о стимулировании несырьевого экспорта.

Только обеспечив рост рынков, можно говорить об инвестициях. Сегодня инвестиции упираются в ограничения по спросу. Они бессмысленны, так как не видно, кто будет покупать твою продукцию. После того как внутренний спрос начнет расти — можно и получить тренд к росту инвестиций. Его можно оставить на волю рынка (как это было в нулевые годы), а можно специально стимулировать, например, освобождая инвестиции от части налога на прибыль, применяя ускоренную амортизацию, налоговые каникулы и множество других хорошо известных способов. Но в любом случае задачи по росту инвестиций просто бессмысленно ставить при сокращении рынка, сокращении внутреннего спроса. Сначала и прежде всего – рынки.

Именно так случались все экономические «чудеса» роста в глобальном послевоенном мире. Заниженный курс нацвалюты позволяет захватывать рынки (прежде всего свой, а затем — и мировой) и использовать все другие экономические преимущества страны (относительно дешевую рабочую силу и др.).

Каждое экономическое чудо содержит в себе мощную экспансию на мировые рынки, имеет экспорториентированную поддержку. Что невозможно при завышенном курсе нацвалюты. Это закон сродни физическому — не может вода течь вверх, не может быть экономического чуда при завышенном курсе валюты.

«Они ничему не научились и ничего не забыли» — выражение, ошибочно приписываемое великим — Наполеону, Талейрану и др., о Бурбонах, надеявшихся на реставрацию монархии после Великой французской революции. Принадлежит на самом деле адмиралу Малле дю Пану. Выражение пережило даже реставрацию Бурбонов в 1814–1830 годах и стало ироническим комментарием к этому времени их правления. Это же можно сказать и об экономической политике России последних 20 лет. Несмотря на очевидные уроки, «свергавшие» ее до основания, как кризис-98, она по своей сути не изменилась: сначала снижение инфляции — а все остальное потом придет само. Что, инфляция уже снизилась, а роста все нет? Значит, надо снизить ее еще больше...