Цивилизация
О том, как разрушается город, в интервью «Газете.Ru-Комментарии» рассуждает Денис Визгалов, руководитель проектов фонда «Институт экономики города».
— Денис Валерьевич, по какой модели развивается российский город?
— То, что сейчас происходит в больших городах, вполне укладывается в русло мировой урбанизации. Другое дело, что у нас есть отличия от того, как развивается город на Западе. Наш вариант развития городских территорий отличает одна особенность — отсутствие правил. Вернее, правила почти везде есть, но они формальны и не соблюдаются. И это роднит наши города, скорее, с латиноамериканскими. Городские администрации говорят, что у них есть градостроительная политика, почти у каждого города есть генплан. Но на самом деле эти документы живут своей жизнью, а город — своей. А поскольку правила, законы не выполняются, город начинает развиваться стихийно. Это приводит к тому, что разные «органы» городского организма перестают координировать и дополнять друг друга: дороги не поспевают за жильем, жилье не покрывает спрос, стоимость земли не отвечает качеству, производство энергии не поспевает за спросом и так далее. Начинаются перекосы, которые очень трудно исправлять. Мы это видим в Москве.
С одной стороны, в столице очевидный экономический бум. Город быстро растет, но не развивается! Стоимость жизни здесь увеличивается, а качество жизни снижается.
То же самое происходит в растущих мегаполисах Латинской Америки. Но там это началось на несколько десятилетий раньше, поэтому на их примере мы можем наблюдать наше будущее: в Латинской Америке экономический рост без правил привел к «отрущобливанию», неуправляемому разбуханию города вширь и ввысь. Там так же, как и у нас, интересы бизнеса, инвестора, застройщика были важнее интересов Жителя города. Представьте, что вы определяете градостроительную политику в каком-то городе. И вы решаете руководствоваться одним единственным принципом: территория, занимаемая городом, должна приносить прибыль. В этом случае вы убедитесь в том, что скверы и парки не нужны — под ними земля «не работает». Историческая застройка крайне неэффективна — она занимает самые лакомые по стоимости куски земли, а прибыль не только не приносит, но еще и отбирает — ее надо сохранять. Просторные дворы — тоже непозволительная роскошь. Кто главный в такой политике? Инвестор. А житель, собственно горожанин, — это обслуживающий персонал, источник потребительского спроса на товары (например квадратные метры) инвестора. Какие решения вы тогда примете? А теперь взгляните в окно и увидите, что эти решения уже во всю реализуются.
Уже все эксперты кричат в голос, что нельзя, удовлетворяя жадность инвесторов, дальше уплотнять Москву. Дальше уплотнять некуда.
Каждый новый торговый центр, построенный во дворе, каждый новый офис означает сотни новых, добавочных автомобилей, которые будут стремиться добраться до него каждое утро. И никакие третьи, пятые, седьмые транспортные кольца не спасут город от инфраструктурной перегрузки. Об экологии и сохранении архитектурного наследия и говорить не стоит.
Беспорядочное уплотнение города — это и есть отрущобливание.
Стоимость центра взлетает, но дышать нечем, с детьми гулять негде, побегут жители, за ними — сервисы, инфраструктура, за ними бизнес.
— Как должна выглядеть разумная политика городской власти?
— У нас до сих пор путаются функции власти и бизнеса. Если бизнес — это несущийся локомотив, то власть, муниципалитет — рельсоукладчик. Она должна укладывать рельсы, направлять экономическую активность, инвестиции туда, куда нужно городу, его жителям. У нас же власть себя видит машинистом этого поезда, а рельсы в итоге класть некому.
Развитием города можно и нужно управлять. Во-первых, городу нужна стратегия: каким он будет через 15–20 лет? Сколько в нем примерно будет жителей? Какие экономические роли будет играть город? И так далее. У Москвы такой стратегии сегодня нет. После этого возникает основание для структурного планирования — в какую сторону городу расти, где быть селитебным зонам, а где промышленным, что консервировать, а что перестраивать. Наконец, это дает основание для объектного планирования: что делать с конкретным объектом, домом земельным участком.
А в Москве эти решения ни к чему не привязаны: захотел чиновник — сносим, захотел — застраиваем.
Между тем инструментов, возможных решений много. Например, экономическое и правовое зонирование города. Градостроительные регламенты делят город на функциональные зоны, за каждой из которых закрепляется список разрешенных видов использования. И инвестор заранее знает, что он может делать на том участке, который он собирается купить или взять в аренду. Имеет он право строить там казино или заправку, достраивать второй этаж и так далее. Ему уже не надо идти к чиновнику за разрешением на строительство. Он получает гарантии по закону, а не за вознаграждение. У нас формально правила землепользования и застройки есть, но они не действуют. Все равно ты должен в конце прийти за разрешением к чиновнику. Официальный предлог для этого — исключить возможность вреда исторической застройке. Но мы же все видим, что происходит со старой Москвой. XIX век скоро станет редкостью. Не говоря уже о более ранних постройках.
Во-первых, надо продуманно распоряжаться городской территорией. У каждой части города свои функции. Одна — для жизни, другая — для работы, третья — для досуга и т. д. В этом и достигается баланс.
Во-вторых, город — это сгусток самых разных, часто противоположных интересов. Но единственный рецепт — договариваться, разводить эти интересы. И в этом видится одна из центральных функций городской власти.
Мэр — не хозяйственник (для этого отраслевые специалисты есть), а политик, модератор этих самых интересов внутри города.
И если такая работа проводится, то не бывает возмущенных митингов у строительных площадок. И возможность событий по «бутовскому» сценарию исключена.
— Может ли позитивно или негативно спрос и представление о комфортном жилье влиять на градостроительную политику?
— У нас очень слабая связь между спросом на жилье и градостроительной политикой. Спрос, особенно в крупных городах, огромный, и власти не видят смысла особо прислушиваться к тому, чего хотят люди. Главное — штамповать квадратные метры. И, даже если их цена будет фантастической, их все равно расхватают.
Беседовал Евгений Натаров
