Цивилизация
Некогда, на заре первого срока, вступив в бой со старой медиаолигархией, президент Путин сформулировал принципы независимости СМИ: они должны быть самоокупаемы и жить от профильного бизнеса — продажи рекламы. Переход медиаимперии Гусинского под крыло «Газпрома» тогда пиарился как временная мера. Госкомпании также должны избавляться от непрофильных активов, говорили президент и его помощники.
Через пять лет медиарынок эпохи путинизма приобрел вполне внятные черты.
Собственниками СМИ, помимо государства, оказались по преимуществу крупные промышленные холдинги. «Газпром-Медиа» владеет телеканалом, радиостанцией и рядом журналов и газет, среди которых старейший российский брэнд — общенациональные «Известия». «Проф-Медиа» Владимира Потанина сохранила контроль над «Комсомольской правдой», имеющей мощное немосковское распространение. Металлург Искандер Махмудов, называвший себя прессе «солдатом Путина», совместно со своим партнером по бизнесу Андреем Бокаревым, по сведениям прессы, приобрел 50% агрессивно разворачивающегося на журнальном рынке «Издательского дома Родионова». Теперь еще один металлург, ранее не интересовавшийся СМИ, Алексей Мордашов приобрел последний телеканал, проводивший относительно независимую информационную политику.
Структуры и источники, близкие к новоявленным медиаолигархам, указывают на прибыльность рынка СМИ в сегодняшней России. И это отчасти правда. На фоне потребительского бума и опережающего роста доходов населения, связанного с мировой конъюнктурой цен на сырье, рост рекламного рынка — такая же неизбежность, как грибы теплой и сырой осенью. По оценкам экспертов, рынок этот будет расти приблизительно на 25–30% в год. И с этой точки зрения приобретение Алексея Мордашова можно рассматривать как вполне перспективное. Тем более что цена сделки, по мнению аналитиков и экспертов медиарынка, занижена чуть ли не вдвое (за RenTV заплачено около $150 млн при оценке телеканала в $300 млн). В партнерстве с RTL, специализирующейся на развлекательном контенте, «Северсталь» вполне может рассматривать свое приобретение как выгодное.
Однако это лишь половина правды. И цена сделки, и скорость ее совершения (до того РАО ЕЭС вело многомесячные перевогоры о продаже RenTV с банком «Еврофинанс», а «Северсталь» появилась в качестве покупателя совсем недавно), и состояние российского рынка электронных СМИ не оставляют сомнения, что покупка была совершена под непосредственным патронажем Кремля.
Новая модель влияния в СМИ первоначально была опробована на структурах олигарха Потанина: домоклов меч хозяйственных репрессий и недоброжелательных действий исполнительной власти в отношении его бизнеса заставлял олигарха демонстрировать политическую лояльность в управлении подконтрольными СМИ. Новые металлургические медиаолигархи также не замечены в наличии каких-то политических и общественных интересов за пределами непосредственных задач развития своего бизнеса. А реалии сегодняшнего российского рынка таковы, что успешное развитие крупного бизнеса возможно лишь при условии политической лояльности. И содержание СМИ, информационная политика и общественно-политический контент которых будет выстроен в соответствии с пожеланиями Кремля — лучший способ такую лояльность продемонстрировать.
В ситуации почти неограниченного в правовом отношении административного влияния на бизнес владельцы промышленных активов становятся своеобразными политическими заложниками исполнительной власти: наличие у них дорогих активов и является залогом их лояльности.
Подобно тому, как медиаресурсы Гусинского и Березовского могли продавать в 90-е годы свою оппозиционность, путинские промышленники торгуют своей лояльностью. Cитуации эти принципиально отличаются. При всех издержках модель олигархической конкуренции 90-х годов не позволяла монополизировать информацию и общественно-политическое вещание, объективно способствуя тому, что граждане получали сквозь дым пиара и бизнес-войн более адекватную картину происходящего в стране. Нынешняя, путинская модель, напротив, принципиально ориентирована на монополизм правящей из Кремля группы в политической и информационной сфере, значит, и формирование более архаической модели государственного и экономического устройства. Это новая система олигархии, организованная в пул политической поддержки действующей власти.
