Цивилизация
Последние события в Узбекистане требуют от российского руководства предельно выверенной, точной линии поведения. Любая ошибка может привести к серьезнейшим проблемам, масштаб которых будет намного значительнее допущенного промаха. Для того чтобы выстроить грамотную политику, необходимо точно оценить, что, собственно, происходит сегодня в сопредельном с нами государстве и в чем состоят принципиально важные, если не сказать жизненные, интересы России. А для этого надо полностью абстрагироваться от любых идеологических штампов и геополитических клише.
Главный интерес России в этом регионе — стабильность. Превращение Средней Азии в «горячее многоточие» принесет нашей стране такие проблемы, что самой маленькой, буквально ничтожной неприятностью может стать многократно возросший наркотрафик. Опыт событий в Таджикистане показывает, что гораздо проще поддерживать мир и порядок, чем потом пытаться их восстановить. Вероятность того, что в любой из среднеазиатских республик события будут происходить по бархатному сценарию «цветных» революций, весьма невелика. Если уж в Средней Азии берутся за оружие, то оно стреляет долго. Причем в самые разные стороны.
Однако при этом нельзя впадать в другую крайность, ставя знак безусловного равенства между стабильной ситуацией в стране, в данном случае в Узбекистане, и могуществом правящего режима.
Ислам Каримов руководит Узбекистаном последние 15 лет. За это время ему удалось полностью зачистить поляну от потенциальных конкурентов, выдавив оппонирующие кланы на обочину, а то и за обочину местной политики. Что, согласно сложившейся в странах СНГ практике, предполагает и удаление кланов от экономических рычагов. Прочность позиций Ислама Каримова стала одним из важнейших элементов стабильности в Узбекистане.
Проблема только в том, что режимы подобного рода подвержены энтропии. Удерживать ситуацию в неизменном положении все время трудно хотя бы потому, что выдавленные из политики и экономики кланы все время пытаются вернуть свои позиции. Но пространства, на котором можно было бы вести мирный разговор, практически не существует. Если нет возможности для цивилизованного диалога, то актуальными становятся экстремистские способы давления на власть. События в Андижане стали тому лишним подтверждением. Судя по официальным сводкам, правительственные формирования подавили это выступление, однако, даже если это и так, гарантий, что они не повторятся впредь, не существует. Более того, можно предположить, что выступления эти будут происходить все чаще, к тому располагает и далеко не благоприятная социально-экономическая обстановка в Узбекистане. Не очень убедительно сегодня звучат заявления представителей узбекских властей, что выступления организованы фундаменталистскими группировками, — потому хотя бы, что странно было бы одному из руководителей их выступления через местный интернет-сайт просить посредничества президента России. Знакомые с ситуацией в республике наблюдатели считают, что за выступлениями стоят задавленные вертикалью Каримова местные элиты, для которых изменение ситуации в стране — вопрос выживания.
Понятно, что Каримов — не Янаев, руки у него трястись не будут, и для подавления выступления он может использовать комплекс мер любой необходимой жесткости. Что, тем не менее, повторимся, никак не отменяет вероятность повторения андижанских событий в различных регионах и масштабах.
<1>Один из наиболее внятных и адекватных депутатов российского парламента, бывший замминистра внутренних дел Владимир Васильев сообщил, что ситуацию надо наблюдать и анализировать, а также напомнил о том, что между Россией и Узбекистаном есть ряд договоренностей, в силу которых российская сила может оказаться на территории Узбекистана. И, значит, при определенной ситуации выступить на стороне Каримова в каком-то внутреннем конфликте. И здесь вновь стоит разделить несомненный и очевидный интерес России к стабильности в этом регионе и силовую гарантию сохранения действующего сегодня в этом регионе правящего режима.
Поскольку конкретный режим постоянным гарантом стабильности не является и даже, скорее, со временем сам становится фактором дестабилизации.
Поэтому представляется, что основой политики России в этом регионе должен стать прагматизм. Прилагая усилия для сохранения стабильности в регионе, нельзя рассчитывать, что гарантией тому может стать бессменное пребывание Ислама Каримова в президентском дворце и сохранение режима его личной власти в неизменном состоянии. На одних почти ритуальных заклинаниях о необходимости борьбы с «цветными» революциями далеко не уедешь.
Наш интерес в Узбекистане состоит не в сохранении Каримова у власти, а в том, чтобы руководство этой страны контролировало ситуацию и сохраняло партнерские отношения с Россией. При этом имя президента Узбекистана, равно как и государственный строй, не так и важны.
Если это может обеспечить президент Ислам Каримов — хорошо, если президента будут звать как-то по-другому — тоже неплохо. Договоры о сотрудничестве подписывались не с Каримовым лично, а с Узбекистаном.
Но если уж вера в то, что бывшие советские лидеры, стоявшие у истоков СНГ, лучшие партнеры для Москвы, до сих пор жива, то российские власти должны влиять на Каримова, с тем чтобы он самостоятельно, без вооруженного давления снизу, модернизировал свой режим так, чтобы он стал более устойчивым и жизнеспособным. Только на одних штыках власть держаться не может — это опытный партийный работник Ислам Каримов должен знать еще по старым временам.
