Цивилизация
Поэтому назначение Ильхама Алиева, сына президента Азербайджана, премьер-министром страны с перспективой скорой передачи ему полномочий главы государства знаменует собой начало нового этапа развития на постсоветском пространстве. Впервые предпринимается попытка передать власть не просто выбранному преемнику, а наследнику в династическом смысле слова.
+++ Для просторов Содружества Независимых Государств этот первый опыт критически важен. За успехами или неудачами Ильхама Алиева будут напряженно следить на всем постсоветском юге. Лидеры Казахстана, Центральной Азии и Южного Кавказа не молоды, не вполне здоровы, и вопрос преемственности их очень заботит. Если Алиев-младший справится со страной, которой железной рукой правил его отец, то, стало быть, и в других государствах это возможно. А не пройдет в Азербайджане, значит, и остальным стоит серьезно задуматься о будущем.
Впрочем, ситуация в Азербайджане ставит проблему значительно более обширную, чем судьба того или иного государства. А именно: о дилемме между стабильностью и демократией, не раз обсуждавшейся в разных республиках бывшего СССР после его распада.
Ведь в основу каждого из авторитарных постсоветских режимов ложилась простая и по-своему убедительная мысль: демократия в наших условиях закончится катастрофой — если не мы, «отцы нации», то хаос, распад, гражданская война, кровь…
Учитывая, что в недавнем прошлом многие из стран СНГ пережили нечто подобное (ярчайший пример — Азербайджан эпохи карабахской войны и бесславного правления «Народного фронта»), крепкая рука «стабилизатора» действительно казалась благом.
После потрясений начала 1990-х и на Востоке, и на Западе по умолчанию приняли за аксиому следующий постулат: стабильность и предсказуемость важнее, чем формальная демократия. Благо у всех перед глазами были примеры азиатских «тигров», которые успешно прошли путь от отсталых диктатур к экономически развитым «почти демократиям». Лидеры Центральной Азии, Казахстана и Южного Кавказа охотно поддерживали аналогии с Южной Кореей или Сингапуром, говоря о «восточной специфике». А того факта, что развитие постсоветских стран все меньше напоминало «тигров», долгое время старались не замечать ни в России (где проблемы демократии у соседей вообще мало кого волновали), ни в Америке. «Политика США в отношении Центральной Азии больше концентрировалась на людях, стоящих у власти, чем на построении жизнеспособных институтов управления или определении потенциальных лидеров для будущего. Мы отождествляли «стабильность», этот «святой Грааль» Госдепартамента, с горсткой авторитарных правителей, которые унаследовали власть после падения Советского Союза и сосредоточили ее в своих руках», — пишет бывший высокопоставленный сотрудник Госдепартамента США, а ныне один из ведущих экспертов по постсоветским проблемам Уэйн Мерри.
Тяжкое бремя выстраивания политики по отношению к новым независимым государствам выпало на долю администрации Клинтона. При всей любви к либеральным демократическим идеалам главную ставку она вполне в духе «реальной политики» сделала на энергоресурсы Каспия.
«Проекты века», нефтепровод Баку — Тбилиси — Джейхан и газопровод Баку — Тбилиси — Эрзерум, должны были, с одной стороны, гарантировать независимость стран прикаспийского региона от России (геополитическая задача в духе Збигнева Бжезинского), а с другой — надолго обеспечить Запад энергоресурсами нового перспективного бассейна. При этом считалось, что по мере развития масштабного проекта сами страны региона постепенно будут продвигаться к более приемлемому политическому режиму.
В реальности все пошло иначе, чем планировалось 10 лет назад. Потенциал Каспия оказался сильно преувеличенным, большой бизнес приходилось чуть ли не заставлять вкладывать деньги в геополитические амбиции Белого дома. А вектор развития государств региона был прямо противоположен тому, на который надеялись западные патроны. Вместо «тигров» на постсоветском пространстве вырастали более или менее неэффективные авторитарные режимы — от относительно мягких, как в Казахстане или Грузии, до по-настоящему одиозных, как в Туркмении. Наконец, резко изменилась вся ситуация в мире. С одной стороны, после афганской и иракской кампаний американские войска официально разместились в Центральной Азии и на Южном Кавказе. С другой — после установления контроля над Ираком ценность Каспия как энергетического резервуара XXI века заметно снизилась.
Как на беду, именно тут и наступило решающее испытание, связанное с естественным процессом старения лидеров региона.
Вдруг выяснилось, что политическая система, тщательно выстроенная в большинстве стран постсоветского юга, из залога стабильности может превратиться в настоящий источник дестабилизации.
Потому что она приспособлена под конкретного человека, который на протяжении десятилетия «прореживал» политический ландшафт, аккуратно искореняя всех возможных претендентов на свое место. В результате способность наследника, выбранного по принципу наибольшей безопасности для «патрона», удержать переданные вожжи оказывается под большим сомнением. Как и гарантии многомиллиардных инвестиций в «трубу».
С оборотной стороной «авторитарной стабильности» столкнулись уже и Россия, и Америка. Москва не знает, что делать с зарвавшимся Туркменбаши. Вашингтон крайне обеспокоен нарастающим напряжением в Баку и тщетно пытается хоть как-то построить политическую шеренгу в Тбилиси, куда отрядили такого опытного наставника, как бывший госсекретарь США Джеймс Бейкер.
Я далек от мысли о том, что в постсоветской Азии действительно возможна демократия. Прививка рубежа 80–90-х, когда через большую кровь прошли Узбекистан, Киргизия, Азербайджан, Таджикистан, Грузия, может надолго сформировать у нации иммунитет к плюрализму мнений. Тем более что оппозиция в большинстве стран региона производит впечатление не менее гнетущее, чем власти. Трагедия, однако, в том, что и авторитаризм гарантией порядка и развития не является, а кивать на опыт Малайзии или Сингапура бессмысленно, ведь у нас живут не китайцы с малайзийцами, а наследники новой исторической общности — «советского народа». Ситуацию можно заморозить, но противоречия, заложенные в обществе, никуда не деваются. И чем больше они зажаты, тем больше опасность того, что когда-нибудь пружина резко распрямится.
Авторитарный прогресс, в основе которого уверенность, что всем нужны энергоносители, — это иллюзия.
~Даже завзятые геополитики-реалисты, задающие сегодня тон в Белом доме, не намерены закрывать глаза на ситуацию с демократией и правами человека в «нужных» странах. То есть в случае острой нужды можно договариваться хоть с Туркменбаши. Но только по конкретному вопросу. В целом же страны, которые не развиваются ни политически, ни экономически, превращаются в то, чем они и должны быть, — в глубокую периферию. А окружающий мир будет осуждающе качать головой и сожалеть о том, что такой перспективный регион влачит такое жалкое существование.
Автор - главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» — специально для «Газета.Ru-Комментарии»
