Пора скорбеть

Эта колонка провисит до начала войны и даже еще пару-тройку часов после. Хотя, может, и дольше: начались же отпуска.
И вот понапишут, и понавешают, как обычно, про то, как все было. И куда, вот странно, деваются ветераны, и что надо бы про них помнить. Но куда — куда ж старичками голову забивать, когда вон с детьми не знаешь, что делать! Беспризорники, будущие трупы и бомжи, наводнившие страну, – ну в самом деле, не до стариков! Не до них.

Что было у нас в предвоенные дни и недели, и месяцы? До начала войны? Никакой статистики, никаких доводов разума — одни голые эмоции. Что было, что резануло? Президент промчался исторически по мертвому городу. Вот – танки поездили по городу Москва, и он, вымерший, безмолвствовал.

Вылетели мы с ЧЕ.

Молодые умники дерутся с ментами, а заводские простые люди поддерживают последних. Простые – это я в основном про то, что наши простаки, даже работая в филиалах европейских, скажем, автозаводов, получают меньше – меньше, чем их коллеги не то что в Европе, но даже и в бразильских филиалах.

Обыски идут в квартирах наших яйцеголовых, у золотой практически молодежи, которая (если сделать поправку на время) должна б жить, по-хорошему, в Доме на набережной, у родителей с маршальскими погонами. Но уж ту элиту стреляли-стреляли, душили-душили, так что она вся куда-то делась — и когда еще Дуня Смирнова с А. Б. Чубайсом наплодит новой. И потомков гимнописца Михалкова это касается. В какой-то мере и Ксении Собчак, отец которой, хоть и был в верхах, кажется, не оставил ей богатого наследства — и вот она пошла стиснув зубы в шоу-бизнес…

Эти обыски – они какие-то предвоенные, по картинке и по настроению (если пренебречь некоторым сходством наших «космонавтов» с Дартом Вейдером).

Дальше внезапное нападение, разгром «Наших» — или уж не знаешь, как писать это словечко… Лагеря, муки и смерть, и новая, модернизированная, мерзость запустения, и снова лучшие, кто остался, кого по сусекам наскребут менты — умрут и пропадут — ну, по крайней мере в прошлый раз так вышло, совершенно случайно.

Кстати, чуть не забыл, Ходор вот сидит: хоть с правом переписки — и за то спасибо.

Нету мира в стране, друзья. Есть какое-то затишье после выигранной битвы — давным-давно выигранной, и не нами к тому же, а стариками, которых (ну давайте назовем вещи своими именами) мы кинули.

Это затишье чё-то затянулось. Мы в своей низине засиделись, залежались, зажрались. А они — то ли вчерашние, то ли вечные наши противники и враги — на своих господствующих высотах жируют и живут так счастливо, будто никакой войны и не было. А у нас в голове сидит такое, будто она и не кончалась. Понимаете, да? У них войны не было, а у нас не было мира.

К ним вон и инвалиды ползут, и нищие, и негры подплывают на челнах из предусмотрительно разбомбленных африканских городов и даже цивилизаций, практически уничтоженных, и древние греки за них цепляются вон. Из последних сил.

А мы мотаемся отдыхать в страны, которые были за фюрера, за фашистов, — пожалуйста, вот бегло списочек, да и не весь: Германия сама собой, самый лакомый кусок, как его ни бомби. Италия. Испания. Португалия. Греция. Ближе к телу – Турция. Поездом рукой подать, особенно из Питера, Финляндия, бывшая наша красавица! Забыл Болгарию — ну так вот она, бери ешь.

У кого совсем денег нет, кому даже в России отдыхать дорого, те валят тоже, конечно, за границу, на/в/in Украину, в благословенные места вокруг города русской славы, морской особенно (надеюсь, никого не обидел). Украина у нас за границей, а? Вы как-то про это не думали? Смешно, в самом деле. Вот я тут ехал в Питер и на ночь решил разузнать, в каком режиме мне спать, в легком или в полном, а то разоспишься, а тут погранцы с таможенниками. Как сообразил, что между Москвой и Питером нету границы, то сперва было облегчение, потом засмеялся, потом удивился, далее удивился своему удивлению, и – что там дальше? Да ничего хорошего. Вон, товарищи ездят в Белоруссию, хвалят: и там, говорят, нету госграницы! А болота у них не хуже питерских, небось. Все такое родное! Как бы.

Появилась мода ездить в Грузию, летать то есть. Тоже хвалят. Смахивает на гусарскую картинку про то, как подводник Маринеско ездил в войну за границу, на оккупированную территорию (Бессарабия, кажется, это была) в секс-туры — за адреналином, мало ему войны! С другой стороны, это пехотинец мог тащить к себе в блиндаж белокурых полонянок, про которых столько стали говорить и писать там, на некогда нами героически оккупированных землях. А подводнику — что ж, вылавливать тралом красавиц с потопленного транспорта, на котором дети и женщины пытались сбежать в тыл? Никакой жалости к вражеским кораблям, a la guerre comme a la guerre, sans blague.

Грузия вспоминается конечно тоже: скоро годовщина начала тамошней войны, да и конца, недолго музыка играла. Грузия – это «Отец солдата» и Кантария, не будем про Джугашвили, который все же был не грузин никакой, а таки космополит скорей, правда! Не по акценту же определять национальность.

За границей, в Донбассе (или на Донбассе?), я выпил вот, посетивши недавно родные палестины (или уж не знаю: можно про шахтерские края, про бывшую территорию Войска Донского, говорить «палестины»?), немало «Боржому», будучи поскольку в завязке. Пил я «Боржом» бесстрашно, но прибыл в окруженную врагами Москву не в цинковом гробу, не прикрытый знаменем, а по-хорошему.

Когда всю жизнь в кольце врагов, то привыкаешь, а стоит вырваться в мирный безмятежный тыл на неделю-другую – такая тоска наваливается!

В годовщину начала той большой войны скажу вам, не обижайтесь: не то что поражения нету во Второй мировой, поскольку итоги подводятся только после войны – а нету и конца войне, нету простого мира, которого даже в полуголодной Африке полным-полно!

Скорбите по этому поводу – на то и годовщина начала войны. Не совсем праздник, но со слезами на глазах так уж точно. Веселиться нету повода, и можно так что расслабиться.

Значит, мира нету. Но и это еще не все. Мира мало. Это я при советах знал не со слов Рейгана даже, который тоже нас победил и после со спокойной совестью упал в объятия Альцгеймера, но со слов кого-то из персонажей Солженицына, которого я читал тогда еще тайком. И вот там цитировалась Книга, слова про то, что нужен не только мир, но и «в человецех благоволение» — строка из молитвы. А этого нету и чё-то не предвидится.

В каком же бескрайнем аду мы живем! Ни мира, ни благоволения. Ни здравого смысла. Скорбите!

«22 июня, ровно в 4 часа…»