Цивилизация
Вот идет Великий пост, и о нем сейчас к слову и не к слову вспоминают тут и там.
Сразу скажу, что я на этот раз, уже в который раз, ем все что ни попадя и даже, грешный, пил водку вот еще пару недель назад, охотно причем. Особенно я стал налегать в последнее время на такой бинарный деликатес, как водка с пивом. Однова живем: ну вредно — да сколько той жизни осталось!
Но это в моем случае вовсе не богохульство и не богоборчество или не знаю уж там что. Не лекция о пользе научного атеизма. Экзамен по которому я успешно сдал в МГУ в свое время. А просто здоровье подсело — временно, надеюсь, и куда уж тут строгая диета. Соблюдать пост во вред здоровью — это просто ни в какие ворота не лезет.
И насчет водки: дело даже не в отмазке, которую я часто слышу, что водка-де растительного происхождения и потому с ней все в порядке. И даже не в том, что некоторые отцы церкви советуют, выходя из дома, мазать губы жиром, чтоб не было шанса гордиться своей праведностью: пусть и про вас думают, что вы страшно далеки от идеала (глубокая, кстати, мысль). Тут можно всерьез покопаться в том, что такое духовность, а что ею не является. В этом случае, конечно, можно было дойти до такого креатива, что, выходя на люди, шлепать стаканчик водки, дабы поддержать слабых сих, у которых на почве безволия развился комплекс неполноценности… Но у меня другое — просто жизнь сейчас какая-то нервная, особенно оттого, что после зимы стремительно наступил октябрь, и скоро снова зима, и, если психовать на трезвую голову, оно куда вредней (убедил я себя).
И вдруг — случись пневмония! А с ней и антибиотики. И с ними воздержание. Трезвость. И оказалось, что все это я переношу вполне спокойно, не в последнюю очередь и из-за упадка сил.
И вот так, на трезвую голову, в поисках альтернативных развлечений, вернувшись к полузабытой привычке читать, я случайно наткнулся на два материала. Случайно — если вообще бывают случайности.
Оказалось, что Франциск Ассизский (давайте освежим в памяти его жизнь и деятельность) принципиально не брал в руки денег. Вот такой он был парень!
«Ну отчего же, — спрашивали его, — вот лежит мешок денег на дороге, вы его поднимите и, если вам не надо, раздайте бедным». «Нет, — отвечал он уверенно, — пусть другие поднимают и раздают, я им не судья, но сам не трону».
Но, конечно, иные братья грешили. И, случалось, зарились на наличные. Тогда Франциск заставлял грешника взять эти монеты в рот и выплюнуть их в кучу навоза. Вот, типа, что такое деньги — дерьмо! (Это все можно легко позаимствовать и применить в рамках теперешней нашей борьбы против коррупции. Какой-то мент, пойманный с поличным, жрал же пятитысячные купюры, которые так и норовили превратиться в дерьмо, как карета в тыкву.)
Кстати, Франциск не казался таким уж чудаком, никто не считал его идиотом, как сейчас Перельмана. Тогда, уверяют нас знатоки, спецы по той эпохе, погоня за деньгами ради денег, а не просто бизнес на благо людей считалась извращением уровня содомии. И, как ни странно, мировых кризисов тогда не было… А сейчас и содомия разрешена, и портфельные инвесторы неплохо себя чувствуют. Свободы стало больше — а счастья больше стало?
А как же они обходились? Без кэша? Да нанимались на сельхозработы… за харчи и ночлег, чаще всего в амбаре. И только в крайнем случае просили Христа ради, причем брали, понятно, только харчами, никакого бабла.
Один друг Франциска написал, уже после окончания земного пути святого, что сам он мог делать все то же, что и его учитель: спать на камнях, голодать, общаться с прокаженными, несмотря на их язвы и тот еще запашок. Но в одном он не мог сымитировать Франциска, который, считали некоторые, в свою очередь, имитировал Христа: он не испытывал от этого никакой радости!!! Старался изо всех сил, но — увы…
Вообще эта тема свободно выбранной бедности — она довольно интересна. Одни считали бедность доблестью, другие — привилегией. Люди пытались жить как апостолы. Иные из которых бросили накопленные в прежней жизни богатства. Выбрали аскезу. Франциск тоже, выбрав бедность и отказавшись от богатств своей семьи (он был из купцов), пытался жить как Христос! Который, как известно, не был богат. И когда спрашивают — сейчас уже реже чем в 90-е — если ты такой умный, то почему ты такой бедный — выскакивает реплика: а ты, значит, умней Христа?
И тут я не знаю, что сказать: спрыгивать с поста тем, кому он не в радость, кто не знает, что такое отложенное удовольствие, или тащить себя к счастью железной рукой.
Правда, не знаю!
Второй материал касался матери Терезы. Которая деньги брала, Нобелевскую премию в том числе, но тут же вбухивала нал в убогих, как иные палят бабки в казино, чуть взявши их в руки.
И вот что на этот раз бросилось в глаза: мать Тереза, будучи албанкой, что-то не хвалила свою родину и не зацикливалась на албанской патриотической теме, а больше времени проводила в той же Индии. (Где она была, как ей казалось, нужней.) Устроив там, в частности, хоспис, посвященный — индусами — богине смерти Кали (она после последней книги Пелевина известна широким русским массам).
Сюда же добавлю упоминание о ЖЖ Евгения Ройзмана, который описывает ужасные страдания раковых больных, которым не дают болеутоляющих наркотиков («А вдруг они наркоманам отдадут?!»). В Екатеринбурге и области нет ни одного хосписа. Больные воют и выпрыгивают из окон. Один мужик пришел в фонд «Город без наркотиков» и попросил героина. С ума сошел?! Нет, отвечает, я продам и куплю своей жене обезболивающего. И зарыдал.
И вот мать Тереза сообщила, что не всегда верит, что Бог есть. Каково, а? Она просто нас утешила. А может, это была ложь нам во благо. Мы подумаем — ну раз уж и она… — и поднимем свою самооценку. А то же она у нас сильно занижена, раз мы так и норовим показать свою крутость, лезем со всеми драться и посылаем всех нах. Настоящую силу показывают иначе…
Ближе к концу этого текста я обнаружил, что по жанру он стремится к проповеди. И такое со мной уже бывало. Помню, я в режиме анекдота рассказывал под водку знакомому батюшке — в мясоед, разумеется — как стыдил проституток в «Метелице», что они сильно уж накрашены, могли б себя скромней подавать, в пост-то. (Одна оправдывалась, говорила, что пост она соблюдает: решительно избегает анального секса, ни за какие деньги!!!) Так батюшка, вместо того чтоб посмеяться, меня похвалил: это, говорит, благородно — проповедовать перед блудницами.
— Как проповедовать? — удивился я. — Это не моей части. Никто передо мной такой задачи не ставил, и я не замахивался.
— Нет, — говорит, — ты именно этим занимался. И на то никакой особый указ не нужон.
Ну что ж, проповедь так проповедь. В конце концов, все жанры хороши — кроме скучного.
